Пленница по ошибке

Тень надвигалась неспешно, придавая выжженной на солнце траве синий оттенок. На землю опускались сумерки, даря долгожданную прохладу. Воздух приятно обволакивал. Жители, спасаясь от летнего зноя весь день дома, лениво выходили из своих укрытий.

Год выдался непростой, голодный... Не было дождя, не было урожая. Целебные травы и те пожухли от жары, палящее солнце пробиралось сквозь густые тени деревьев и беспощадно уничтожало растения. Запасы заканчивались, все надеялись только на охоту, но и та иной раз подводила: звери, словно ведомые таинственной силой, ловко прятались от охотников либо вообще стали исчезать.

Чёрные петухи один за одним окропляли своей кровью священный алтарь: их жертвовали богам семьи Сувла. Но спасительная влага по-прежнему оставалась недосягаемой. Служители совершали обряды, приносили в жертву животных, страшно выли, и все, как один, твердили о страшной каре, что придёт вслед за голодом.

– Жертва! Нам нужна жертва! Юное дитя, чья красота и чистота спасёт всех нас! – стенали служители хрипловатыми голосами после выпитых зелий для обряда.

Их длиннополые белые одежды были усеяны брызгами крови. Рукава, украшенные сустугами, на запястьях и вовсе были ею залиты, лишь широкие капюшоны и седые вытянутые пряди не испачкались красными вкраплениями.

– Ишь, чего удумали, – прогремел Белозар, наблюдавший из окна за кучкой служителей, похожих друг на друга так, словно все они были кровными братьями. – Не бывать этому! Режьте свой скот дальше! – крикнул он, ударив кулаком в стену.

Развернувшись, он прошёлся по комнате с весьма скромным убранством. Не любил он окружать себя лишними вещами.

Пара ларцов с изысканной отделкой, над которой трудились искусные ремесленники, не могла похвастаться богатым содержимым. Кровать, стоявшая посередине, была заправлена белым покрывалом с вышитым по низу причудливым узором, состоявшим из веточек, листьев и ягод калины, столь распространённой в этих краях.

На массивном столе, усеянном мелкими царапинами, лежала карта. На ней издалека виднелось большое чёрное пятно от уголька с ровными краями, старательно выведенное рукой Белозара. Сам он на мгновение опёрся руками на спинку стула, после чего вернулся обратно к окну и едва сдержался, чтоб не плюнуть в сторону служителей. Его бы воля, гнал бы их всех, да народ не готов. Недовольства будут. Не все сразу.

На его высоком лбу пролегла морщина. Стольких усилий ему стоило унять страсть длиннополых к обрядам на жертвенном камне, и вот знойное лето всё повернуло вспять. Но ничего, правителя Лесных земель давно полюбили и признали. Никто теперь и не вспомнит, как противились его указам, как разносили молву о захватчике жадном, что обычаи вековые рушит да служителей не жалует!

Более того, запретил он приносить в жертву людей. И с тех пор только скот и резали. Процветали при нём Лесные земли, разрастались. Они подступили к самому лесу, перекинулись через реку и дошли до самых четырёх холмов, которых, если верить сказаниям старцев, когда-то и вовсе не было. Они появились как напоминание, что все дары едины и нет среди них главного.

Одарённые частенько оставляли возле них подношения, не выделяя ни один из холмов. Однако на самом деле всё было вовсе не так. Более всего ценился огонь.

Белозар невероятно гордился, что у него в землях проживает семья, где у отца и сына сила огня была столь велика, что их то и дело в соседние земли приглашали. Ведь их дар может тьму остановить! Но те отказывались – не хотели родные места покидать. Оно и понятно. Где они ещё такое раздолье найдут? Земли плодородные, зверья в лесу полно, в реке рыба плещется, целебных трав столько, что целители к ним идут из разных земель.