— Это просто летний
роман. — Нет, это беда!
Николас Спаркс «Дневник
памяти»
Москва
Мария
— Что ты тут делаешь? — Марк
удивленно смотрит на меня, приоткрыв дверь. Хорошо, что
он снимает квартиру, а не живет в общежитии. Было бы неловко
приехать под вечер и в таком растрепанном виде предстать еще перед
несколькими незнакомыми парнями. Я глупо улыбаюсь, не веря
собственному счастью. Я вижу его. Боже, три месяца прошло. Как
целая вечность. Мое сердце отчаянно колотится, заглушая разум. Я
все смотрю и смотрю, отмечая каждую деталь. Густые ресницы, четко
очерченные брови, чувственный рот, ссадина на щеке. Куда же без
синяков и ушибов. Неугомонный Марк.
— Маша, прекрати улыбаться, как
идиотка. Зачем ты приехала? — Холодный тон немного отрезвляет меня,
но я еще во власти эйфории. Безумно, бездумно, бесконечно
счастлива. Я вижу его глаза, растрепанную шевелюру, сильные
мускулистые руки, придерживающие дверь. Все тот же Марк. Только
выражение глаз другое; чужое, отстраненное, с примесью раздражения.
Я бледнею, ощущая, как на смену любовной горячке, приходят ледяной
страх и смущение.
— Извини, я думала…, — лепечу
растерянно.
Марк сердито передергивает
плечами и, схватив за руку, грубо затаскивает в квартиру. Хлопнув
дверью, иронично рассматривает меня с головы до ног. Я сбежала на
вокзал сразу после занятий в школе. На мне поношенное серое
приталенное пальто, из-под которого виден подол клетчатой юбки,
кожаные ботиночки без каблука, школьный рюкзак и пакет со сменной
обувью. Волосы заплетены в простую густую косу. Но зато я накрасила
губы и ресницы, пока ехала в поезде.
В глубине его глаз я вижу
вспыхивающие смешинки и чертики. Это мой Марк. Он любит
подтрунивать надо мной по любому поводу.
— Мама в курсе, что ты здесь? – его
тон все также неумолимо холоден.
Я потерянно переминаюсь с ноги на
ногу, пока он грозно возвышается надо мной.
— Маленькая дурочка, — Марк качает
головой, в его взгляде бесконечно сожаление. – Давай,
раздевайся.
Он помогает снять мне шарф и пальто.
Потом я плетусь за ним на кухню. Квартира чистая и уютная.
Удивительно, что девятнадцатилетний парень поддерживает свой дом в
порядке. Как у него на все времени хватает? Хотя эту задачу мне не
решить никогда. Марк – вундеркинд. Самый, что ни на есть,
настоящий.
Только выглядит он не как
чахлик-ботан в очках, а как модель для рекламы мужского нижнего
белья. Пока я тихонечко пью свой горячий чай с засушенным пирожным,
Марк сосредоточено изучает что-то в своем ноутбуке, полностью
игнорируя меня.
— Почему ты злишься? – спрашиваю я,
не выдержав напряжения. Марк бросает на меня раздраженный
взгляд.
— Потому что ты – глупая маленькая
девочка. Я думал, что мы все решили! Отец явно дал понять, что если
мы не прекратим, то меня ждут крупные неприятности. И у меня нет
оснований ему не верить. Он выкинул меня из дома, лишил
материальной поддержки, запретил приезжать домой даже на каникулы.
И ты считаешь, что после всего этого, я буду счастлив тебя видеть?
Ты серьезно? – он вскидывает бровь, и я вся сжимаюсь под этим
обвиняющим взглядом. Мне ужасно стыдно, по моим щекам текут слезы,
которые я не в силах сдержать.
— Я поеду домой, — потеряно бормочу
я, пытаясь встать. Он хватает меня за руку, рывком заставляя сесть
на место.
— Сидеть! Домой она поехала.
Следующий поезд до Твери только в семь утра. Ты понимаешь, что еще
больше усложнила ситуацию? Они подумают, что мы тут черт знает чем
занимались! Тебе не пять, ты должна хоть немного думать не только о
себе, — раздраженно отчитывает меня Марк. Я молчу. Что мне еще
остается? Но от чувства несправедливости сводит зубы. Он сваливает
всю ответственность на меня, словно я одна виновата в том, что
произошло. Словно я это начала. Хотя, может, быть, и я, но все
равно обидно…. От горечи и боли поток слез только усиливается. Марк
нервно меряет широкими шагами кухню. Никогда не видела его таким
взбешеным и напряженным.
