Утро в кафе началось с того, что на
кухню ворвался ошалелый шеф-повар. Мало того что он сегодня опоздал
на работу, что для него было совершенно нехарактерно, так еще и
заорал, даже не переодевшись в чистый фартук:
– Берегись! Пирожок идет!!!
Я в это время протирала столы в
зале, чтобы они ярко блестели к моменту открытия нашего заведения,
и удивленно подняла голову. Какой еще пирожок? Чего беречься?
К моему удивлению, сотрудники
забегали по кафе в панике. Шеф, прямо на бегу надевая белый колпак,
мчался поправлять живопись на стенах. Моя подруга Минни, старшая
помощница мага-повара, напрочь забыла о воздушном креме, который
взбивала в этот момент, и зачем-то бросилась аккуратно складывать
полотенца.
Ей вообще всегда было плевать на
полотенца. Да всем было плевать! Они у нас валялись как попало по
всей кухне. Посетители туда все равно не заходят, а мы творческие
личности, нам положен некоторый беспорядок. Я не то чтобы
соглашалась с этим, но так уверял шеф-повар, а с ним сложно не
согласиться. Он же здесь главный!
– Что стоишь столбом, Несса! –
прикрикнул на меня проносящийся мимо Гарт. – Живее протирай!
Он был нашим магом-поваром. Длинный,
тощий, как метла, и с такой же щеткой соломенных волос на округлой
голове. Я его не любила. Гарт отбраковывал все мои кулинарные
предложения и отказывался повышать до старшей помощницы,
обосновывая это тем, что в кафе должна быть хоть одна младшая
помощница. Да кому какое дело? Хоть я и проработала в кафе всего
два месяца, а умела ничуть не меньше, чем Минни!
Не успела я опять на него
разозлиться, как Гарт замер напротив книжных полок, до которых
никто не дотрагивался, наверное, целый год, и одним порывом ветра
сдул с них пыль. Как только вверх взмыло серое облачко, рискующее
опуститься на только что вымытые мной столы, Гарт взмахнул руками,
с помощью очередного воздушного заклинания мастерски собрал пыль в
одну кучку и отправил ее точнехонько в мусорку.
Я вздохнула. Маг-повар все-таки. Мне
до его уровня навыков еще практиковаться и практиковаться.
– Сахарную пудру ты бы с такой же
аккуратностью напылял на булочки, – проворчал шеф, тут же поставив
Гарта на место. – Несса, милая, скатерти успеем достать?
– А они у нас есть? – поразилась
я.
Он почему-то заохал, схватился за
голову и убежал на кухню.
– Хотя бы закончи протирание! –
донеслось оттуда.
Я категорически не понимала, что
происходит, но предпочла подчиниться. Кафе «Сладкое волшебство»
было работой моей мечты – здесь создавали выпечку с помощью чар.
Это было единственное место в городе, где человек с талантом к
волшебству мог стать магом-поваром. А я столько лет и сил потратила
на то, чтобы добиться этого…
Погруженная в безрадостные мысли, я
протирала последний стол из четырех, когда Минни высунулась в окно
и сдавленно вскрикнула:
– Идет!
– Стройся! – рявкнул нам главный
повар.
Подруга схватила меня за руку и
поставила рядом с собой, загородив плечом. Минни, вопреки своему
имени, не была маленькой, поэтому полностью перекрыла мне вид на
входную дверь, лицом к которой построились сотрудники «Сладкого
волшебства».
Несколько мгновений мы ждали,
вытянувшись по струнке. Все пятеро: шеф-повар, за ним Гарт, следом
Франни – кондитерша, Минни и я. Почти лесенка дураков. Только Гарт
выбивался – он был выше всех, а стоял вторым.
Наконец дверь со скрипом отворилась.
Вместе со звуком шагов раздался странный стук. После суеты,
наведенной товарищами, мне было немного страшно выглядывать из-за
подружкиного плеча, но я себя переборола.
И окончательно перестала что-либо
понимать.
В кафе вошел мужчина лет тридцати,
высокий, стройный и элегантно одетый. От обычного городского пижона
его отличали широкие плечи и особая стать, сразу дававшая понять,
что перед тобой военный. Он опирался на трость, которая и издавала
удививший меня звук. Незнакомец был привлекателен, даже красив,
только очень уж мрачен. На лоб падали смоляные волосы, тонкие
брови, похоже, постоянно хмурились, потому что между ними пролегли
глубокие морщинки, несвойственные его молодому возрасту. Из-под
рукавов длинного черного камзола по последней моде выглядывали
манжеты рубашки – такие кипенно-белые, что я, кажется, ослепла на
миг.
