Наступало Торговое Трехдневье – так
жительницы Города Невест называли предстоящее беспокойство. Толпы
женихов бродили по улицам, веселились, заигрывали с девушками,
присматривались. Закон предписывал всем горожанкам появляться в
главном зале вечером второго дня, когда проходили уже серьёзные
смотрины «с последствиями», остальные встречи свершались только по
обоюдному желанию, которого у меня не было. Обычно первым шумным
вечером я пряталась в доме, вышивала платочки или вязала носки
впрок.
Я не была ни родовитой, ни мило
покорной – лишь звёздный холод прежде тёплого жизнерадостного
создания. Мужчины, едва узнав о висящем надо мной проклятии, тотчас
теряли интерес, даже те, которым казался привлекательным столь
малый выкуп и необычная внешность. К тому же я отлично научилась
огрызаться и кусать – больно, до крови, и могла быть грубой, резкой
и непослушной. А кому нужна злобная и агрессивная зверюга, когда
можно без труда выбрать породистую и ласковую?
Фрэн, моя подруга и ближайшая
соседка, приболела, и теперь, шмыгая носом, отлеживалась в постели.
Ей не приходилось беспокоиться о том, что найдётся какой-нибудь
богатый уродливый дед, могущий её купить только смеха ради. Отец
Фрэн был уважаемым человеком, и ясно прописал для служителей
города, каков должен быть жених его драгоценной младшей дочки. Я же
должна была защищать себя от любого внезапного нападения
самостоятельно, а потому надела самое простое платье из тех, что
мне принадлежали – из некрашеного льна, с длинными широкими
рукавами-дудочками, даже без шнуровки на спине. За ним последовал
плотный плащ с капюшоном и старые башмаки. В полном облачении я
была похожа на монашку из Облачного Ордена, и только румяные щёки
выдавали волнение.
Фрэн была хорошенькой. Зеленоглазая и
рыжеволосая, с чудесной белой кожей и небольшого роста, она многим
нравилась, но пока что никто её не выбрал, опасаясь не понравиться
тестю. Я не отличалась упитанностью, но была высокой и длинноногой,
что тоже не способствовало заключению брака. Согласно поверьям
тощие трудно рожали и имели проблемы со здоровьем, а также чаще
остальных подвергались атаке магии.
В отличие, например, от толстой,
большегрудой Вайоны, которая слыла образцом хороших манер и
сохранялась для важного и богатого господина, как лучшая девушка на
выданье. Темноволосая, с яркими вишневыми глазами и круглым лицом.
Чудо, а не невеста! Её род был древним и известным, и, так как
девушка была единственной дочерью, не считая старшего брата –
наследника обширных земель – ей искали самого блистательного и
красивого жениха.
Я уважала решения господ и была
благодарна им за дом и работу. В город принимали любых не продажных
девушек до двадцати пяти лет, готовых подписать договор. Мне всё
равно некуда было идти, и это казалось лучшим решением. Мне
пришлось бы от кого-то зависеть – стать женой или рабыней, что,
впрочем, было одним и тем же. Однако я быстро сообразила, что могу
жить спокойной и однообразной жизнью, отвращая мужчин не только
тёмной магией, что давным-давно оставила на мне свой след, но также
хмурым молчанием или резкостью. За пять лет еще не нашлось дурака,
который взял бы в жены пусть и притягательную своей необычной
красотой, но девушку с проклятых, давно забытых земель, которыми
теперь пугали детей – не ходи, призраки сожрут… Одна красота много
ли стоит? Я знала, что, кроме внешности, могла бы предложить
заботу, знания и верность, но давно смирилась с тем, что не встречу
достойного человека. Либо старый вдовец, у которого уже есть
наследники, либо сумасшедший – никто другой меня в жёны не возьмёт.
Да и то, кому угодно привести в свой дом проклятую? Постепенно я
успокоилась, смирилась, и научилась холодному равнодушию обреченной
на вечное одиночество.
