Глава 1. Волчий след на берегу Итиля
Утро пришло на берега великой реки Итиль (Волги) холодным и серым, как неточеный клинок. Пронизывающий ветер гнал по свинцовой воде мелкую рябь и тащил с востока, со стороны бескрайней Степи, горьковатый запах дыма.
Айдар, сотник ханских нукеров, поежился и плотнее закутался в видавший виды плащ из волчьего меха. Даже сквозь толстую кожу и подбитый войлоком стеганый халат чувствовалось стылое дыхание приближающейся зимы.
Его десяток – молчаливые, закаленные в стычках мужи – следовал за ним след в след. Их низкорослые, лохматые кони шли неспешно, сберегая силы. Третий день их дозорный разъезд прочесывал левый берег, следя за порубежной чертой.
Работа нудная, но необходимая. С юга, из хазарских степей, то и дело забредали лихие люди, охочие до чужого добра. Обычно хватало одного вида ханской тамги на их бунчуке, чтобы отбить у бродяг желание сунуться в булгарские земли.
Но сегодня все было иначе.
Тревога зародилась в душе Айдара еще на рассвете, когда он заметил, что в небе совсем нет птиц. Лес, обычно говорливый и живой, стоял тихий, будто затаившийся. А теперь этот запах… Слишком едкий для костра охотников. Слишком густой для дыма из трубы далекого селения.
– Сотник, чуешь? – прохрипел сзади Ташбулат, молодой воин с дерзкими глазами, его правая рука.
– Чую, – коротко бросил Айдар, не оборачиваясь. – Пахнет бедой.
Он подал знак, и отряд спешился, оставив лошадей под присмотром двух нукеров. Дальше двинулись пешком, бесшумно, как тени. Айдар шел первым, держа наготове лук из сложного композита – страшное оружие в умелых руках, способное пробить кожаный доспех за сотню шагов.
Запах становился невыносимым. Теперь в нем ясно различался тошнотворно-сладкий смрад мертвой плоти. Айдар поморщился. Он знал этот запах слишком хорошо.
Они вышли на торговую стоянку у переправы. И замерли. Сердце Айдара, привычное к виду смерти, пропустило удар.
Поляна была усеяна телами. Целый караван, шедший из богатого Хорезма, был вырезан до последнего человека. Опрокинутые арбы, раскиданные тюки драгоценных шелков и мешков с пряностями, которые стоили на севере целое состояние. И люди.
Охранники-булгары в пробитых доспехах, купцы в ярких халатах, погонщики верблюдов… Все мертвы. Картина жестокой, молниеносной бойни.
– Шайтаны… – выдохнул кто-то из воинов за спиной.
Айдар медленно двинулся вглубь этого поля смерти, и его острый взгляд подмечал детали, которые ускользнули бы от другого. Это не было похоже на обычный разбой.
Разбойники забрали бы товар, угнали бы уцелевших верблюдов. Здесь же почти все богатство было брошено, втоптано в грязь. Убийцам было нужно не золото. Им нужна была кровь.
Он опустился на колено возле тела предводителя охраны, седоусого багатура (героя-воина), которого знал лично. На груди воина, прямо на толстой коже, был грубо вырезан знак. Две вертикальные черты, перечеркнутые горизонтальной. Тамга Хазарского каганата.
Айдар стиснул зубы так, что заходили желваки. Значит, это не бродяги. Это воины Каганата. Перешли границу и устроили показательную казнь.
– Сотник, гляди! – крикнул Ташбулат от старого дуба на краю поляны.
Айдар подошел. К могучему стволу была прибита тяжелой черной стрелой свежеснятая волчья шкура. Знак древний, как сама Степь. Знак вызова. Послание, понятное любому воину без лишних слов. "Мы – волки. Мы пришли охотиться на вашей земле".
Холодная ярость затопила душу Айдара. Это было неслыханной дерзостью. Унижением. Плевком в лицо самому хану Алмушу. Он знал, что отношения с южным соседом давно испортились, что каган требует дани и покорности, но такое… Такое означало только одно.
Война.
– Обыскать все! – приказал он жестко, и его голос прозвучал как скрежет стали. – Ищите следы. Куда они ушли? Сколько их было? Ищите выживших!
