— Аппарат абонента выключен или
находится вне зоны действия сети.
Час ночи. Мужа нет. Злость на него
сменяется паникой.
А вдруг с Матвеем что-то случилось!?
Может, мне нужно не ему телефон обрывать, а в больницы и морги
звонить!?
У меня прихватывает сердце. Опускаю
на него руку и сползаю на пол по стенке. Горло стянуло колючей
проволокой, слезы жгут глаза, а сознание подбрасывает самые
страшные картины: муж попал в аварию, на него напали бандиты, на
голову с крыши упала сосулька, поскользнулся на нечищеном тротуаре
и свернул шею…
Господи, мамочки, только не это!
Только бы с Матвеем не случилось страшного! Надо звонить в
больницы. А как туда звонить? Куда звонить? По какому номеру
искать? А в морги как звонить?
При мысли о морге мне становится еще
хуже. Голова начинает кружиться, тело прошибает испариной, а во рту
появляется сладковатый привкус. Воздуха не хватает. Я
задыхаюсь.
Меня приводит в чувство громко
хлопнувшая входная дверь.
— Юль, я дома!
Словно на адреналине, подскакиваю на
ноги и мчусь в прихожую. Матвей. Живой и здоровый. Разувается,
снимает куртку.
— Не спишь? — спрашивает
буднично.
Срываюсь с точки и, в несколько
шагов преодолев расстояние между нами, висну на муже.
— Матвей, — скулю ему в шею.
— И я по тебе соскучился, — слегка
смеется и обнимает меня в ответ.
Делаю вдох и… тело парализует.
Потому что мой муж пахнет женскими духами. Сладкими, даже
приторными. Я их знаю. Нюхала недавно в парфюмерном магазине, когда
выбирала себе новый аромат. У меня тогда от них голова разболелась.
А сейчас не просто разболелась, меня натурально затошнило.
Отстраняюсь от Матвея, заглядываю в
лицо. Присматриваюсь. Глаза блестят озорным блеском. Опускаю взгляд
ниже и вижу на воротнике белой рубашки розовый мазок.
— Что это? — оттягиваю воротник и
приглядываюсь внимательнее.
— Ты о чем?
Внутри все обрывается.
— Это след от помады! — восклицаю и
поднимаю на мужа глаза. — Ты где был!?
— В баре. Я же тебе говорил, что в
пятницу встречусь с друзьями.
Отшатываюсь назад.
— Когда говорил? Я не помню
такого.
— В понедельник.
Ах да, говорил.
— Я же тогда сказала, что не хочу,
чтобы ты с ними встречался! Ты и так постоянно на работе, а еще
вечер пятницы тратишь не на меня, а на друзей!
— А я тебе ответил, что давно не
видел друзей и хочу с ними встретиться.
— Давно!? Ты постоянно с ними в бары
ходишь!
— Не постоянно, — отмахивается и
проходит в ванную мыть руки.
У меня внутри все клокочет от гнева.
Значит, в то время, как я терзалась переживаниями о состоянии
Матвея, он развлекался с друзьями. С этими абсолютно аморальными
типами. Я их знаю. Все не женаты. Даже в отношениях ни с кем не
состоят. Только и делают, что снимают девушек на одну ночь.
— Почему у тебя выключен
телефон?
— Разрядился, наверное.
Матвей спокоен как слон. Это
распаляет меня еще сильнее. Он выходит из ванной и безмятежно
шагает в сторону кухни. Я поспеваю за ним.
— А почему от тебя пахнет женскими
духами и почему на рубашке след от помады!?
Нажав кнопку на чайнике, удивленно
на меня смотрит.
— Понятия не имею. Ты уверена?
— Более чем! От тебя несёт
тошнотворно-приторными духами, а на воротнике розовый след!
— Юль, успокойся. Я был в пивном
баре. Там чем только не воняет.
— В пивном баре воняет женскими
духами!?
— Там много посетителей. Женщины
тоже были.
Меня трясёт. В прямом смысле трясёт
от ярости и негодования. Сколько я ни бьюсь — все без толку. Матвей
продолжает шляться по барам со своими дебильными дружками. Это
далеко не первый раз. Матвей регулярно так делает: уходит в загул
на полночи, не отвечая на мои звонки. Это сейчас у него телефон
сел. А в предыдущие разы он попросту не поднимал трубку, когда я
звонила. И я прекрасно знаю, что в этих барах происходит. Друзья
Матвея снимают себе девушек на одну ночь. А с ними и Матвей. Не на
всю ночь, конечно, ему же нужно вернуться ко мне домой. А на
час-другой.
