Элиас всегда считал себя невидимкой. Не в метафорическом смысле, разумеется. Он был вполне реальным человеком из плоти и крови, с блеклыми серыми глазами, пепельными волосами, вечно зачесанными набок, и неизменным серым кардиганом, скрывавшим его сутулую фигуру. Он был человеком, на которого не обращали внимания. В толпе, в магазине, даже на работе, в муниципальном архиве, где он занимался систематизацией старых документов. Люди просто скользили взглядом мимо него, не задерживаясь. И Элиаса это устраивало. Больше, чем устраивало. Это было его защитной мантией, его броней от мира, который он не понимал и слегка побаивался.
Сегодня, как и всегда, он вернулся с работы в свою маленькую, обветшалую квартирку на окраине города. Старый кирпичный дом, переживший, казалось, не одну эпоху, с скрипучими половицами и запахом затхлости, который, несмотря на все его усилия, никак не удавалось вывести. Квартира была обставлена скромно: диван, доставшийся ему от бабушки, книжный шкаф, забитый старыми, потрепанными книгами, стол, на котором громоздились бумаги и папки, и старое радио, из которого вечерами доносились звуки классической музыки.
Он повесил свой серый кардиган на спинку стула, поставил чайник на плиту и открыл окно, чтобы проветрить комнату. За окном сгущались сумерки. Город зажигал свои огни. Соседний дом, такой же старый и обветшалый, как и его собственный, был погружен в полумрак. Элиас не знал, кто живет в квартире напротив. Он редко видел соседей, да и не стремился к этому. Общение с людьми всегда давалось ему с трудом. Ему казалось, что он говорит на другом языке, что его мысли и чувства непонятны окружающим.
Чайник засвистел, прерывая его размышления. Элиас налил себе чай, добавил немного молока и сел за стол, разворачивая газету. Новости были, как всегда, печальными: кризис, война, преступность. Он пролистал страницы, не задерживаясь ни на одной статье. Он предпочитал жить в своем маленьком мире, подальше от больших проблем.
Внезапно его внимание привлек звук. Тихий, приглушенный крик, донесшийся из соседнего дома. Элиас замер, прислушиваясь. Сначала он подумал, что ему показалось. Может быть, это просто игра воображения, порожденная тишиной и одиночеством. Но крик повторился, на этот раз громче и отчетливее. В нем звучал страх, отчаяние, ужас.
Элиас поднялся со стула и подошел к окну. Он выглянул на улицу, но ничего не увидел. На улице было тихо и спокойно. Никаких признаков беспокойства. Он снова посмотрел на соседний дом. В окнах квартиры напротив горел свет.
Он колебался. Должен ли он что-то предпринять? Позвонить в полицию? Или просто сделать вид, что ничего не слышал? Он всегда избегал неприятностей, не вмешивался в чужие дела. Это был его принцип.
Но крик не давал ему покоя. Он звучал в его голове, преследуя его. Он почувствовал странное беспокойство, смешанное с любопытством. Он не мог просто так оставить это.
Накинув кардиган, Элиас вышел из квартиры и направился к соседнему дому. Он поднялся по скрипучей лестнице на второй этаж и остановился перед дверью квартиры напротив. Он прислушался. Из-за двери доносились приглушенные звуки борьбы, стоны, шепот.
Он постучал.
Тишина.
Он постучал снова, громче.
– Кто там? – раздался из-за двери дрожащий женский голос.
– Это… это Элиас, ваш сосед. Я… я слышал крики. Все в порядке?
За дверью воцарилась тишина. Элиас уже собирался уйти, когда дверь медленно приоткрылась. В щель выглянула молодая женщина с испуганными глазами. У нее были растрепанные волосы и бледное лицо.
– Все в порядке, – прошептала она. – Просто… просто небольшая ссора. Не беспокойтесь.
– Я… я слышал крики. Я думал…
– Все хорошо, правда. Спасибо за беспокойство.
