1.1
- Арин, ну ты долго там? – Кричит
мама, заглядывая в спальню.
- Иду уже, - бурчу под нос. Зачем
вообще она решила меня сопровождать. Детский сад что ли. Мне
девятнадцать, а не четырнадцать. Не маленькая.
- Арин, - снова настойчиво торопит
мама, поглядывая на часы. Точно, ей же к семи на
маникюр.
- Пойдем, - накидываю безрукавку и
выхожу из комнаты. Впервые за все время знакомства, Игнат заболел.
Вообще встреча с ним была неожиданным подарком (а подарком ли?)
судьбы.
Когда пришла в десятый класс и не
увидела Кирилла среди одноклассников, сердце как будто
остановилось. Я долго прибывала в некотором оцепенении. Стояла и
молча смотрела на его, нет на нашу парту. А потом слезы полились
рекой. Я развернулась и пошла прочь. Прогуляла уроки, сидя в парке.
Кидала хлеб уткам и плакала.
Вспоминала наше детство, наш
поцелуй. Его сладкие губы. Теплые объятия. А еще вспоминала, как в
ту ночь застала его с Ксюшей. Ната потащила меня на эту
вписку, чтобы проверить Антона, ее парня. Она думала, будто бы он
ей изменяет. Но в итоге Антона не оказалось там. Зато оказался
Кирилл. Целовался с прекрасной Царевной.
Зачем он мне звонил? Что хотел
сказать? Да и был ли смысл вообще говорить. Я больше не могла быть
рядом с ним. Сидеть плечом к плечу, будто ничего не произошло.
События оставляли отпечатки на моем сердце, не давали возможности
вздохнуть и наполнить грудь кислородом. Мне было плохо. Но я все
равно продолжала искать глазами в толпе Соболева. Ругала себя за
это. Да как же так. А где же гордость.
В какой-то момент ненависть ушла, а
на ее место пришла тоска. Ночами я плакала в подушку и закрывала
рот рукой, чтобы сдержать всхлипы. Мне некому было рассказать, не с
кем поделиться. Я боялась, что меня не поймут.
А потом наступил десятый класс.
Кирилл ушел, вернее, судя по слухам, переехал в другую страну. Наше
тайное общение закончилось столь же неожиданно, как и
началось.
Первые полгода было невыносимо. Я
везде и во всех мелочах видела и ощущала Соболева. Начала винить
себя, что не дала шанса ему объясниться, что не поговорила с ним.
Занималась самобичеванием, даже похудела. Мама переживала. Она
закидывала вопросами, ее беспокоило мое поведение, да и сестру
тоже. Но я натягивала улыбку и врала, что волнуюсь на счет учебы.
Не могла просто сказать правду.
А еще не могла избавиться от
браслета. Однажды Соболев выменял парное украшение на подвеску,
единственную вещь, которая осталась у него от матери. Он злился и
говорил, что она его бросила, зачем хранить о ней памятные вещи. В
тот день я была тронута его подарком. Однако сколько раз после
убирала в ящик, сколько пыталась избавиться. Только не
получалось никогда. В итоге, я решила носить браслет, в качестве
оберега. Он был красивый, а еще эта надписать «солнце в объятиях
луны» на кожаной плашке. В какой-то момент, украшение стало
настолько мне дорого, что я стала ходить с ним в душ, ложиться
спать и просыпаться. Если мне становилось плохо, смотрела на
браслет, а ведь от него веяло теплом. Как и от Кирилла. Я
продолжала любить Соболева. И ничего не могла с собой
поделать.
В одиннадцатом классе мама начала
дружить с теть Леной. И в один из дней пригласила ее в гости, но не
одну, а с сыном. Игнат Богданов был моим ровесником. Любознательный
парень, правильный и очень воспитанный. Среднего роста, хотя с
учетом того, что я была метр шестьдесят, все казались мне высокими.
Светлые волосы, голубые глаза, обычное телосложение, он не был со
спортом на «ты», но при этом ел за обе щеки пирожки и не
толстел.
Игнату я приглянулась сразу, по
крайне мере, так говорила мама и Лилька (моя сестра). Папа только
недовольно головой качал в разные стороны. Не нравилось ему, что и
за младшей дочкой начали ухаживать. Было забавно наблюдать за
реакцией отца. Он вечно бурчал и придумывал отговорки, чтобы
оставить меня дома.
