- Ты чего такая скучная? – крикнул
Царёв мне в самое ухо. – Пойдём танцевать!
Музыка в ночном клубе «Седьмые
небеса» гремела так, что последние слова я угадала, а не услышала,
и сразу отрицательно покачала головой.
Танцевать не хотелось. Впервые в
жизни не хотелось. Хотя танцпол тут был отпадный, и музыка – самое
то. Диджей крутил пластинку и сам скакал, как мячик, ещё больше
разогревая публику. Но меня ничего не радовало, и сам Царёв
раздражал. Я сидела на высоком круглом стуле возле барной стойки и
гипнотизировала бокал с апельсиновым соком, из которого выпила едва
четвертинку.
Посетителей в «Седьмых небесах» было
навалом. Кроме второкурсников из «Ивы» - Института Волшебства и
Архимагии, были и простые посетители – не оборотни, не волшебники,
не те, кто следит за первыми и вторыми.
- Василиса, идём! - Царёв смотрел
весело и дышал мне в лицо алкоголем.
Я отодвинулась и сразу перехватила
взгляд одной из второкурсниц. Она смотрела на меня, как на
чокнутую. Конечно – кому в здравом уме придёт в голову игнорить
Ванечку Царёва, красавчика и первого ученика, птичьего оборотня в
тридесятом поколении, чей папочка председательствовал в
попечительском совете «Ивы» и был так богат, что сынуля ни в чем
себе не отказывал. Как например – устроить вечеринку по случаю
нового учебного года в самом элитном клубе города.
Царёв звал меня сюда давно, но я
отказывалась, хотя лето выдалось невероятно скучным.
Моя старшая сестра Елена закончила
«Иву», получила диплом с отличием и отправилась куда-то на
стажировку. Какое-то важное и престижное место, сказала сестра
перед отъездом. Там всё очень серьезно, и ей некогда будет нам
звонить.
Зато Царёв названивал чуть ли не
каждый день. Звал то прогуляться, то в пиццерию, то в «Небеса», а я
отказывалась. До сегодняшнего дня.
Но если всё-таки согласилась прийти,
это не значит, что мне резко понравился Царёв, Козлов или кто-то
другой из компании «вершков» - так они себя называли, эти
мажорчики, баловни судьбы.
Те, кому с родителями или талантами
повезло меньше, были «корешками», и над ними всячески издевались,
устраивая магические каверзы.
В прошлом году я попала в «корешки»
автоматически, потому что поступила в «Иву» с самой низшей отметкой
- семь процентов волшебной силы. И тот самый Царёв, который сейчас
просительно заглядывал в лицо, тогда пытался наслать на меня
колдовских муравьев, загипнотизировать, чтобы плясала под его гусли
«Танец маленьких лебедей», и говорил такие гадости, за которые сам
же и отхватил по зубам. И это не считая того, что он кинул нашу
команду на соревнованиях колдовского мастерства. Вернее, тогда меня
кинула вся команда…
- Василиса, ну ты посмотри, что там
делается! – Царёв попытался меня обнять, но я отпихнула его, и он
сразу присмирел.
- Ты человеческий язык понимаешь? –
спросила я, и он наклонился, не расслышав. – Отвали, Царёв!! –
заорала я ему в ухо.
Он потоптался возле меня и ушёл,
оглядываясь. Наверное, всё надеялся, что я передумаю.
Девицы-второкурсницы подхватили его и затащили на танцпол, наградив
меня негодующими взглядами.
Вот уж напугали!
Я фыркнула и отпила из высокого
стакана апельсиновый сок. Царёв пытался угостить меня текилой, но я
наотрез отказалась и пила только сок. Спиртное и курение – враги
для танцора, а терять форму я не собиралась. И в «Небеса» пошла
только назло ректору Кошу Невмертичу, который советовал мне сидеть
тише воды, ниже травы, отдыхать, беречься и стеречься, а сам даже
не позаботился позвонить. Ни разу за всё лето.
Вот так! Говорил, что я – его
единственная, что я – чудо, уникум, что будет меня ждать, а сам…
Трудно было нажать несколько циферок на телефоне? Не хотел звонить,
написал бы. Да мог бы и заехать – проверить, как живет его уникум,
гордость школы.
