Я вздрогнула и проснулась. Оглядываясь, не совсем соображая
сразу, где нахожусь. Зябко повела плечами, потянув на себя тёплое
шерстяное одеяло, обняв спящего рядом Марсу. Бережно прижила его к
себе. Шумно выдохнула, оглядывая низкий потолок кареты. Дождь
застал прямо на гористой дороге, пришлось остановиться на ночь
среди чащи.
Прислушалась — дождь всё ещё шелестел, фыркали рядом кони,
воины, что были отправлены со мной Амгерром, ночевали поблизости,
разбив небольшой лагерь. Только третья ночь прошла, как я в пути.
Останавливаться на постоялых дворах было опасно, потому выбирали
пустынные дороги, и, кажется, я уже начала привыкать спать на
сиденьях в карете.
Сейчас спать мне не хотелось, да и рассвет уже брезжил в оконце,
но я оставалась лежать неподвижно, чтобы не разбудить своей вознёй
Марсу — пусть ещё немного поспит. Правда, оставаться на месте
оказалось не так уж легко. В голову полезли разные мысли, от
которых сердце стучало быстрее, гоняя по венам кровь, так что стопы
зудели, и как-то беспокойно становилось на душе. Это мутное
состояние началось со вчерашнего вечера. И странное дело, ведь всё
сложилось — лучше и не представишь. Господин, оказывается, собрал
нас в дорогу под завязку: в карете я обнаружила тёплые одежды,
плащи, одеяла и еду, которой вполне хватило бы на неделю. Даже щёки
загорелись, когда я это всё выгрузила из мешков.
Как бы ни пыталась ещё немного подремать, пригревшись в сумраке
кареты под одеялом, передо мной вновь и вновь возникал мрачный
взгляд Амгерра, жёгший меня до основания холодом, сковывавший
напряжением, исходившим от его горячего тела. Заставлял елозить и
задерживать дыхание, нырять в тёмную глубину. Мысли о Мортоне
наплывали то обжигающей горячей волной, то жгучим ледяным оползнем.
Каждую ночь он не давал покоя, появляясь в моих снах, от которых я
просыпалась вся в поту с судорожно колотящимся сердцем. Теперь он
свободен от проклятия и, наверное, рядом со своей невестой.
"Нет, это невыносимо!"
По сердцу от этой мысли будто ножом полоснуло. Не выдержав, я
всколыхнулась, сбрасывая с себя край одеяла. Осторожно
приподнялась, стараясь не беспокоить маленького брата, который
продолжал сладко спать. Взяв накидку, тихонько открыла дверцу,
выбралась из кареты в промозглую сырость леса. Накинув на плечи
тёплую одежду, осмотрелась. Оказывается, воины уже не спали, трещал
костёр под сосновым пологом, доносились приглушённые низкие голоса,
переходящие в гул в неподвижном, наполненным смолой и дымом
воздухе. Подняла подбородок, взглядывая в серую хлябь, видневшуюся
средь сплетённых над головой ветвей. Холодные капли, срывающиеся с
крон, оросили лицо, ударяя брызгами, ощутимо взбодрили, прогоняя
остатки сна, а вместе с ним и излишнее напряжение. По словам
Тавира, главного воина отряда, до границы оставалось где-то три дня
пути, но если будут такие дожди, то гораздо дольше.
Постояв немного, я окончательно проснулась, улавливая вкусный
запах готовящейся на костре снеди.
— Доброго утра, — раздался позади сильный мужской голос.
Я резко обернулась, едва не подпрыгнув от неожиданности. Тавир
подобрался незаметно, впрочем, неудивительно, он ведь воин и
сноровке обучен основательно.
— Доброго, Тавир, — поздоровалась с воином.
Тавир оказался не старше Мортона Амгерра. Темноволосый, с карими
глазами и широкими скулами, крепкое телосложение не такое стройное
и гибкое с грацией хищника, как у господина, но не лишённый своей
силы и выдержки.
И хоть он вполне вежлив был со мной и даже всегда спрашивал об
отдыхе, мне было не по себе от такого внимания. Всё чаще начала
задумываться о том, чтобы оторваться от отряда и идти своим ходом.
Вся эта воинская свита ещё больше привлекала внимание, чем если бы
я шла одна, хотя, конечно, было удобно ночевать в карете и не
сбивать ноги, не думать о тяжести ноши, но я привыкла быть и
справляться одна. Уж точно бы не пропала, особенно когда есть
деньги — вспомнила о той плате, которую Амгерр вручил мне.
