Пролог.
- Еще так рано, милый, - кричит мне вслед мама. - Куда ты так
торопишься? Школа от тебя не убежит.
Но я игнорирую ее слова – она каждое утро говорит одно и то же,
а я каждое утро все также не отвечаю – и выбегаю за порог. До школы
пятнадцать минут пешего хода, но, если поехать на велосипеде –
дорога сокращается до семи, а при особо быстрой езде и до пяти
минут – я знаю это с точностью до секунды, так как неоднократно
проверил все это на практике.
Но сегодня мне придется бежать – мой велосипед нуждается в
серьезной починке, а вчера у меня так и не дошли до него руки –
закидываю рюкзак за спину и припускаю быстрым бегом по тротуару в
сторону школы.
- Эй, Адриан, тебя подвезти? - кричит мне наш сосед Кристиан, у
которого крутой серебристый байк и он совсем не прочь им
похвастаться. А я был бы не прочь проехаться с ним, но в таком
случае мне придется потратить драгоценные минуты на выслушивание
бесконечных похвал в адрес этого самого байка, а такое
расточительство я себе позволить не могу. Абсолютно никак!
- Спасибо, приятель, - машу я ему рукой. - Но у меня утренняя
разминка... для улучшения общего тонуса, так сказать.
Он крутит пальцем у своего виска и давит на педаль газа: его
байк взвизгивает и уносится прочь, оставив меня далеко позади.
Смотрю на часы: я потратил на этот разговор ровно три четверти
минуты – непорядок. До звонка остается еще двадцать пять минут...
Нужно торопиться!
И я бегу, бегу до колотья в боку, до мушек перед глазами, до
вспотевших подмышек и растрепавшихся во все стороны волос, но
укладываюсь ровно в десять минут.
Итак, еще три минуты до кабинета, и у нас будет ровно двенадцать
минут...
Целых двенадцать полновесных минут! Я широко улыбаюсь. Все-таки
жизнь чудесная штука, что бы там пессимисты не говорили на этот
счет...
Школа уже кипит своей привычной утренней жизнью: ребята
группками толкутся на школьном дворе, обсуждая кому что на душу
легло, а кто-то даже смолит за ближайшим углом, и среди этих парней
мой лучший друг Аксель – машу ему рукой и спешу скрыться в школьном
коридоре, торопясь на свое утреннее свидание.
От быстрого бега у меня яростно грохочет сердце, и я вваливаюсь
в аудиторию класса, упираясь обеими руками в колени, чтобы хоть
малость отдышаться.
- Адриан, - слышу я голос нашей учительницы математики фрау
Рупперт. - Что с тобой приключилось? - она чопорно смотрит на меня
из-под своих узких очочков, а рядом с ней моя одноклассница Мартина
Прюффер – смотрит и улыбается. Вот ведь проклятие! Меньше всего я
ожидал увидеть здесь ее лисью мордашку.
- Я... я, - пытаюсь было проговорить я сквозь одолевающую меня
отдышку, но от разочарования сердце, как назло, ухает лишь еще
отчаяннее.
- Присядь и отдышись, - снова говорит мне учительница. - Я
должна закончить с Мартиной... - И они начинают обсуждать некую
математическую формулу, которой этой невыносимой Мартине пришло в
голову озаботиться именно сегодня. Сегодня, когда у меня было ровно
двенадцать полновесных минут!
Бросаю тоскливый взгляд на часы: восемь... семь... пять... Двери
открываются, и в класс вваливаются остальные мои одноклассники. Я
удушу эту подлую девчонку своими собственными руками! Скрежещу
зубами и со всего маху бухаю по парте своим тяжеленным рюкзаком –
по четвергам он у меня забит будь здоров. Убить можно! Все с
интересом оглядываются на меня, но я только пожимаю плечами... Мне,
черт возьми, плакать хочется от разочарования, а они тут со своей
этикой и эстетикой.
Весь урок я сижу как на иголках, вперив гипнотизирующий взгляд в
сторону той, ради которой я так торопился добраться в школу
пораньше, но она даже не смотрит на меня... Как она может?! Что за
медленная пытка.
