Карги и людимы изредка враждующие между собой потомки – леших, лешенок, домовых, торопов, шишиг, лиходеев, полудениц, банников. В летописях 18-19 века случайно обнаруженных в подвалах полуразрушенного Вознесенского монастыря Верхотурского уезда Пермской губернии о них писано, что «ТАЙНА СИЯ ВЕЛИКА ЕСТЬ «. Сказано в летописях, что когда неведомо отринули существа эти древнее зло « ЯКО НЕ БЫМШИ « и стали приходить в образе человечьем в церкви, чтобы вымолить прощение за содеянное далекими предками своими и склонив покорно головы свои пред образами святыми молились с людьми в единый голос – « Иже господи заступник наш». Еще сказано в найденных документах, что испокон веку жили карги и людимы промеж людей скрытно и неприметно, а беды, невзгоды и испытания в годины военного и иного лихолетья делили с родом человеческим честно – поровну. Как же выглядели существа эти в действительности, никто до сих пор с уверенностью сказать не может. Известно только, что было каргов и людимов число малое, а на вопрос – кто вы такие отвечали они – люди мы – людимы. Молва же твердила, что жили людимы смирно, а некоторые карги, как предки их далекие частенько в зверином обличье по лесам дремучим рыскали и селились обособленно – в глухих местах, в дальних таежных деревнях и назывались места эти нехорошими.
СССР 60—х годов 20—го столетия, маленький уральский городок боком приткнувшийся к огромной чаше только что закрытого угольного разреза имени К.Ворошилова. Черные от времени бревенчатые домики по северной окраине городка кажутся маленькими, жалкими и ветхими рядом с теснящим их районом новеньких пятиэтажек именуемых « хрущевками». Центр города занят 2 – х и 3 – х этажными, крепкими и надежными «сталинками «, которые окружают площадь с монументальным зданием горкома КПСС по середине. Весна, глушь, тишина, тепло и сыро ветер пахнет цветущей черемухой, как частенько во время ее цветения моросит дождь. Совсем рядом, за железнодорожным вокзалом у речки Антипки кто—то ревет – может корова, а может и медведь.
Серый кот Барсик явился домой в общежитие барачного типа по улице Мира под вечер. Он порядком продрог и затаившись в углу около общей кухни стал ждать не откроется ли дверь в комнату нового соседа, грузчика колбасного цеха местного мясокомбината. Кот знал, что там ему может перепасть что – нибудь вкусненькое, а на стоящей в углу комнаты круглой, всегда теплой железяке можно как следует отогреть замерзшие лапы. Неожиданно в конце коридора открылась дверь и сквозняк принес запах дикого зверя. Барсик прижал уши и зашипел испугавшись, что сейчас выйдет старик Арсентьич, которого он боялся как огня. Дверь снова хлопнула, в замке со скрипом повернулся ключ и кот успокоился поняв, что опасности нет, просто сосед запер дверь решив как видно пораньше лечь спать.
Старик Арсентьич ругая последними словами разыгравшийся ревматизм с трудом доковылял до кровати, лег и укрывшись поверх тонкого одеяла старым полушубком уснул. Засыпая он не подозревал, что маховик времени в его сознании вдруг повернется вспять и перенесет его из убогой комнатушки в общежитии назад в прошлое.
Старику снилось, что превратившись в матерого серого волка по кличке Шорох он опять бежит рысью через поле рассекая грудью плотный снежный наст к огромному, спрятавшемуся за деревьями оврагу. Там под косогором по его приказу несколько вернувших себе человеческий облик бойцов разведгруппы раскопали занесенный снегом шалаш, бросили туда сена, а из ямы под корягой достали заготовленный заранее, прикрытый валежником запас березовых дров. Этот шалаш бойцы соорудили и спрятали, завалив ветками заранее. Сейчас в нем разместили важного « языка» генерала фон Кахена, тощего немца с сизым от холода носом и его адъютанта. Посланные Шорохом быстроногие волки разведчики обежали окрестности и вернувшись доложили обстановку. Шорох выслушал их, взъерошил шерсть стряхивая со спины и плеч снег и кивнув ушел к костру, рядом с которым сидел большой медведь.
