Железное сердце. Книга 1. Дочь часовщика

Глава 1. Дочь часовщика

– Завтрак – самая важная трапеза, – наставительно сказал отец, заправляя салфетку за воротник. – За завтраком мы готовим организм к работе в течение дня.  Настраиваем тело, подобно механизму. Поэтому необходимо подобрать правильные блюда, дабы не только усладить нёбо, но и предотвратить образование черной желчи.

Он с удовольствием осмотрел стол, подмигнул тефтелям, запеченным с капустой, послал воздушный поцелуй пудингу и окинул подозрительным взглядом салат из шпината. А заметив оладьи с яблоками, потер руки и причмокнул.

Кухарка расплылась в счастливой улыбке; улыбнулась и я.

Отец налил какао, сделал глоток, зажмурился от наслаждения и продолжил:

– Однако куда важней еды наши мысли за завтраком. Они определяют ход дня. Думай о том хорошем, что случится от рассвета и до заката. Не думай о сложностях, не думай о неприятностях. Думай об удовольствиях. А если неприятности все-таки ожидаются, постарайся увидеть в них тот урок, который стоит извлечь.

– Мудрая мысль! – похвалила я отца, потому что именно этого он ждал. – Не забудь записать в своих мемуарах.

Все, как всегда, подумала я с легкой грустью. Обычное утро в доме Готтлиба Вайса, старейшего городского часовщика, зажиточного и уважаемого. 

Дни идут, как маятник, ровно, размеренно. Обильная еда, работа в удовольствие, заслуженный отдых после. Тикают ходики, им вторят напольные, настенные, каминные и прочие часы в комнатах и мастерской. Квадраты солнца золотят половицы, ветер колышет пестрые занавески. Отец философствует за завтраком – от этого у него разгорается аппетит.

Я посмотрела на отца и словно впервые заметила, что жилет слишком уж туго обтягивает его внушительный живот, а через шейный платок переваливается уже третий подбородок.

Надо сказать Марте, чтобы не готовила так много. Ей нравится баловать хозяина. К старости отец стал еще большим лакомкой, чем был в юности. И вот теперь набрал в тарелку всего и помногу, ел жадно, роняя крошки, а на лице его при этом воцарилось донельзя самодовольное выражение.

И внезапно кольнуло раздражение, за которое тут же стало стыдно.

Конечно, я люблю отца. Я его правая рука и надежная помощница. Налаживаю его быт, помогаю в мастерской. Отказалась ради него от жизни в столице. Но почему чаще и чаще кажется, что все важное и интересное проходит стороной?

«Грусть-тоска девичья», усмехнулся бы отец. 

«Девичье томление!» объявила бы моя утонченная столичная тетка и многозначительно покачала бы головой.

Может, и была в этом какая-то истина, да только подобные умозаключения родных очень меня сердили.

Глупости все это, сказала я себе решительно. Надо просто найти цель, заняться чем-то толковым, и хандра пройдет. Чего мне тосковать и томиться? Я живу, как мне нравится, без забот и хлопот, в удивительном доме, наполненном разными механическими чудесами. И дом этот стоит в уютном Ольденбурге на окраине провинциального княжества Шваленберг. Погостив несколько месяцев в столице у тетки, я научилась ценить родной край. В столице, конечно, не соскучишься – театры, библиотеки, интересные знакомства. Весело, но суетно и порой утомительно. А у нас – тишина, покой, густые леса и доброжелательный, чуточку хитроватый народ. Уклад тот же, что и сто, и двести лет назад. Все еще сильны цеховые традиции, и никто никуда не торопится. Тут мои друзья, тут все, что я люблю и к чему привыкла, а другого мне и не надо.

Я вздохнула, положила себе немного овсяной каши и, прежде чем приступить к еде, решила последовать совету отца.

Думать о приятном оказалось просто: впереди ждал долгий летний день, наполненный разными событиями. 

Во-первых, поспела ранняя земляника, и надо бы наведаться на поляну за городским амбаром. Во-вторых, отец обещал на сегодня освободить меня от работы в мастерской. Можно выйти в сад, устроиться под кустом роз и почитать авантюрный роман. А в-третьих, на почте лежит долгожданная посылка от столичного механика Картезиуса. При этой мысли я виновато втянула голову в плечи – только бы отец не прознал о покупке!