Книга 3
Глава 1. Первые иллюзии
Я помню то лето, когда мне казалось, что всё только начинается. Мы гуляли в парке, вокруг пахло липами и горячим асфальтом, и я верила, что впереди ждёт что-то большое, важное, светлое. Я смотрела на него и думала: вот же оно, настоящее счастье. Тогда ещё не знала, что это больше похоже на игру, где у одного всегда будет больше карт, чем у другого.
Он улыбался, говорил быстро, уверенно, а я слушала и кивала. Казалось, каждое его слово – как спасательный круг: если ухвачусь, меня вынесет из своей тишины, из детских сомнений, из вечного чувства, что я вторая. Я думала: теперь я буду первой. Для него. И это было моей главной иллюзией.
Я помню, как он однажды сказал: ты у меня самая особенная. Я улыбнулась и повторяла эти слова про себя целыми днями. В них было всё, чего я так ждала: признание, внимание, тепло. Я ловила себя на том, что даже простое «самая особенная» звучало громче, чем любые похвалы из прошлого. Внутри я шептала: вот видишь, теперь ты нужна, теперь ты не лишняя.
Но рядом с этими словами жили и другие. Они звучали реже, но ранили сильнее. Когда он говорил: ну что ты всё усложняешь, будь проще. Я слышала в этом: ты не такая, какой я тебя хотел бы видеть. Или когда он добавлял: смотри, как у других всё легко. И тогда мой старый внутренний голос оживал: видишь, ты опять хуже.
Я пыталась не обращать внимания. Уговаривала себя: всё это мелочи, главное – он рядом. Я смотрела на него и думала: пусть даже так, пусть даже с болью, лишь бы не исчез. Мне казалось, что любовь – это и есть способность терпеть.
Мы много разговаривали. Точнее, он говорил, а я слушала. Я вставляла короткие фразы, иногда задавала вопросы, но чаще молчала, чтобы не спугнуть этот поток. Он рассказывал о своих планах, о друзьях, о том, чего хочет достичь. А я сидела и думала: а обо мне? Но не произносила этого. Внутри только звучало: если спрошу, покажусь навязчивой. Лучше молчи.
Я вспоминаю один вечер особенно ясно. Мы сидели на лавке, он смотрел на телефон, переписывался с кем-то. Я ждала, что он поднимет глаза, улыбнётся, скажет что-то мне. Но время шло, а он всё печатал и печатал. Я вглядывалась в его лицо и думала: кому ты улыбаешься? Я рядом, я здесь. Но вслух сказала только: холодно стало. Он кивнул, не отрываясь от экрана.
В ту ночь я долго не могла уснуть. Я повторяла себе: может, я просто слишком чувствительная, может, ничего страшного. Но глубоко внутри знала: это и есть предвестник будущего. Моя роль снова – быть рядом, молчать и ждать, пока на меня посмотрят.
И всё же, несмотря на эти ранние трещины, я верила. Я строила в голове картины: мы вместе, у нас дом, у нас общие радости, у нас дети. Я так ярко представляла всё это, что иллюзия становилась реальнее самого дня. Я думала: если я достаточно сильно захочу, оно сбудется.
Сейчас я понимаю: это были не мечты, а иллюзии. Они держали меня, как тонкие нити, и я не могла их разорвать. Я цеплялась за каждое слово, за каждый взгляд, за каждую мелочь. Я называла это любовью. Но на самом деле это было желание наконец-то почувствовать себя первой.
И именно поэтому я так крепко держалась, даже когда руки болели.
Глава 2. Между «я» и «мы»
Я помню, как сначала казалось естественным растворяться в его словах, планах, привычках. Он говорил: мы будем делать так, и я соглашалась. Он добавлял: мы поедем туда, и я уже представляла чемоданы, дорогу, новые места. Это «мы» звучало так уверенно, что я верила – теперь у меня есть дом, теперь я часть чего-то большего. Но внутри всё чаще появлялся тихий вопрос: а где в этом «мы» моё «я»?
Он любил повторять: ты у меня такая добрая, такая понимающая. И я улыбалась, хотя внутри шепталось: я добрая, потому что боюсь потерять тебя. Я понимаю, потому что иначе ты уйдёшь. Я старалась соответствовать этой роли, хотя иногда хотелось сказать: а если я не буду доброй? Если однажды захочу спорить, кричать, требовать? Но я глотала эти мысли, выбирала молчание.
