Поднимаемся наверх, где по-прежнему
полно народу. Люди с любопытством поглядывают на нас. У меня нет
опасений по поводу того, что моего напарника кто-то может
узнать.
Поверьте, он совершенно
неузнаваем.
Администратор семенит следом,
принося извинения.
– Пройдите, пожалуйста, за мной. В
комнату для персонала, – обгоняет он нас, показывая дорогу.
Мы следуем через темный коридор в
самое брюхо бургерной. Бес по-прежнему тянет меня на буксире,
словно я сопротивляюсь. Мы заходим в комнату с телевизором и
диваном, на который Бес сразу же опускается, откинув голову на
спинку и широко разведя колени.
– Принесите лед и полотенце, –
обращаюсь к администратору.
– Конечно, минутку, – говорит тот и
исчезает.
Не знаю о чем говорить, поэтому
молчу, расхаживая по комнате и тщательно протирая руки влажными
салфетками.
– Сядь уже, – бросает мой
знакомец.
В его голосе чувствуется усталость и
напряжение. Вполне возможно у него адски болит лицо. Проникшись
жалостью, лезу в свою сумку в поисках обезболивающего. Слава богу,
оно у меня с собой. Маленькая бутылка воды тоже. Извлекаю таблетку
с характерным звуком и подхожу к Наумову.
– Вот, возьми, – говорю, протягивая
руку.
Он слегка приподнимает голову и
после секундных раздумий принимает помощь, даже не спросив, что я
ему подсовываю. Это делает мне честь, поскольку, очевидно, он
доверяет моим умственным способностям. Протягиваю следом бутылку
воды, и ее он тоже принимает, после чего мы снова погружаемся в
тишину.
Я по-прежнему не настаиваю на
разговоре. Он тоже. Слава богу, администратор Дмитрий появляется
довольно скоро. Благодарю, забрав у него ведерко со льдом и
полотенце. Антон следит за моими действиями одним полуприкрытым
глазом, но не возражает, когда набираю льда в полотенце и
направляюсь к нему. Он лишь прикрывает глаз полностью и
расслабляется.
Мне приходится встать между его
разведенных ног, и это… достаточно интимно.
Нависнув над ним, я делаю вывод, что
для льда немного поздновато. Но, возможно, это облегчит боль?
Глубоко вздохнув, очень и очень осторожно прикладываю холодный куль
к его лицу.
– Осторожнее! – шипит он.
Нежно обрабатываю его расквашенное
лицо, одновременно рассматривая увитые венами руки с длинными
пальцами, покоящиеся на его животе.
Красивые.
Борясь с желанием оценить размер его
ноги, замечаю:
– Наверное, тебе нужно в
больницу…
Он поднимает веко и сверлит меня
голубым прожектором.
– Может быть сотрясение, – поясняю
очевидное.
– Права есть? – совершенно невпопад
спрашивает он.
– Права? Типа водительские? –
уточняю я, приложив полотенце к заплывшему глазу.
– Да. Типа «водительские», –
подтверждает грубиян.
– Есть, – сообщаю гордо.
– С собой?
– Да.
Вообще-то, у меня стаж вождения
десять лет и льготная страховка. Правда, я так редко сажусь за
руль, что не советовала бы страховым компаниям ориентироваться на
мой стаж.
Наумов замолкает, оставляя меня в
недоумении. Решаю обмануть его ожидания и ни о чем не спрашивать.
Наше молчание прерывает появление сотрудника полиции, которому
сообщаю свои данные и в красках расписываю произошедшее. Возможно,
я сделала свои показания излишне эмоциональными, потому что Антон
качает головой и шепчет что-то вроде «Мля…» себе под нос.
Игнорирую это и перехожу к той
части, где Бес появляется в образе героя. В этот момент полицейский
получает исчерпывающую для себя информацию, поэтому считает нужным
прервать меня на середине.
Обиженно замолкаю, а Наумов снова
закрывает глаз, будто звук моего голоса мешал ему все это время.
Полицейский быстро сворачивается и уходит, так как я не собираюсь
предъявлять обвинений. Наумов тоже не собирается. Наверное, у него,
как и у меня, нет на это времени.
