Здравствуйте.
Меня зовут Павел Козлов. Хочу предложить вашему вниманию сценарий полнометражного фильма, основанный на моей одноименной книге….
ОТПРАВИТЬ
КЛИК
***
Корпоративная почта была кладбищем. Место, куда таланты со всей страны отправляли умирать свои мечты. Катя, младший редактор, работала здесь могильщиком уже третий год. Каждый день она просеивала цифровой пепел: вымученные ситкомы, неудобоваримые драмы, подростковые антиутопии, написанные людьми, чей пубертат закончился во времена дефицита. Все это отправлялось в одну и ту же папку «Корзина», без ответа, без некролога.
Но сегодня что-то пошло не так.
Уже час она не двигалась, прикованная к монитору. Не чувствовала, как затекла спина, как высохли глаза. Буквы на экране складывались не просто в слова. Они строили мир, живой, дышащий и пугающе реальный.
Дверь хлопнула. Вошла Марина, старший редактор, местный палач с докторской степенью по цинизму. Она швырнула на свой стол очередную рукопись, толстую пачку бумаги, которая приземлилась с глухим шлепком.
Марина сцепила пальцы на висках, потерла их, словно пытаясь выдавить из головы гул. Заглянула в свою пустую кружку и с тихим стуком поставила обратно.
Катя медленно, позвонок за позвонком, откинулась на спинку кресла. Глубоко вдохнула, не отрывая взгляда от монитора. Наконец, повернула голову.
– Угадай, что сегодня пришло на корпоративную почту.
Марина безразлично опустилась на свое место. Ее рука привычно нашла мышь, и по офису разнеслось сухое пощелкивание.
– М-м-м… – пробормотала она, глядя в оживающий экран. – Дай подумать. Шлак.
Пауза. Клик.
– Хотя нет… – Марина на мгновение замерла, и в голосе появились едкие нотки. – Нейросетевой шлак.
Кривая усмешка тронула ее губы, но была адресована не Кате, а монитору.
– Молодежная комедия про бедного студента и кризис идентичности, да?
Катя молчала. Эта тишина заставила Марину оторваться от экрана и посмотреть на коллегу. Та смотрела в ответ – прямо, серьезно, без тени иронии.
– Я читаю его час. Не могу оторваться.
Рука старшего редактора замерла на мышке. Она изучающе посмотрела на младшего редактора, пытаясь уловить в ее спокойном лице хоть намек на шутку. Не нашла. Тишина в офисе стала напряженной. Скепсис на лице Марины медленно сменился настороженным любопытством. Она беззвучно отодвинула кресло и поднялась. Подошла к столу коллеги, нависнув над ее плечом. Взгляд вцепился в экран. Строчка за строчкой, абзац за абзацем. Профессиональный цинизм, отточенный годами чтения графоманской чуши, начал давать трещину. Губы женщины слегка приоткрылись, словно она забыла, как дышать. Катя, почувствовав эту перемену, снова повернулась к монитору. Две головы склонились над светящимся текстом, забыв про утренний кофе и стопки безнадежных сценариев.
Через три часа тот же самый текст, но уже в материальном воплощении лежал на столе продюсера. Стопка идеально выверенных листов в белой обложке. Его кабинет утопал в дневном свете. Стол из темного, почти черного дерева был девственно чист. Если не считать одного сценария, который лежал идеально по центру. За столом сидел Игорь, и его пальцы неподвижно покоились на этой обложке, словно он боялся спугнуть удачу.
Напротив, в низком кожаном кресле, почти утонув в нем, сидел Дима. Режиссер. Он не смотрел на сценарий. Он смотрел на Игоря, пытаясь расшифровать эту редкую, почти пугающую неподвижность. За панорамным окном расстилался город, но никто в кабинете его не замечал.
Стук в дверь. Вошла Марина. Она замерла на пороге, оценивая обстановку. Игорь медленно поднял на нее глаза.
– Это шедевр.
Дима в кресле даже не шелохнулся. Лишь коротко кивнул, соглашаясь. Продюсер подался вперед, не убирая рук со сценария.
