Неделя до хренова нового года, не типичная для Питера погода, с
огромными, плавно кружащимися хлопьями снега – хоть хватай телефон
и скачи, как придурок, под фонарями, фотографируя мягкие переливы
света, мерцание иллюминации и этот снег. В итоге Серёга всё же
выскочил из плетущегося с черепашьей скоростью такси, наплевав на
прекрасные виды заснеженного Петербурга, насмотрится ещё. Он
опаздывал на работу. Вторую работу или первую, как посмотреть.
Работал Сергей Витальевич учителем физической культуры, попросту
физруком, в школе для трудных подростков. Так себе работка, но,
случайно устроившемуся пять лет назад – сразу после института –
Серёге нравилось. Подростки с девиантным поведением – тоже дети,
хотя порой, честное слово, проще их согнать в один товарный вагон и
отправить в непроходимую тайгу. Конец четверти: присутствие Сергея
Витальевича на педсовете, который, как всегда, затянулся на
несколько часов, было обязательным. В итоге он опаздывал на
тренировку в спортивный клуб «Русский богатырь» – там-то он работал
с шести-семилетками. Эти если и доставляли неприятности, то
вызывали улыбку, а не злость. В «Русском богатыре» он тренировал со
студенчества, и ещё полгода назад ничего менять не собирался.
Сергей любил и работу, и клуб, и, главное, детей. Странное качество
для почти тридцатилетнего мужика, но «что дадено, то дадено».
Сейчас он всё чаще задумывался об увольнении, а надо не
задумываться, а уходить – всё равно куда. Детских клубов и секций
по самбо много, Сергея Витальевича в любом оторвут с руками, хотя в
деньгах он потеряет, и изрядно.
Верхом идиотизма было оставаться в клубе и продолжать работать
на почти родственников бывшей жены. Тогда он был слишком оглушён
происходящим, чтобы подумать здраво, в один день найти жильё и
новую работу – тот ещё аттракцион. Он махнул рукой, теперь жалел,
желание уйти посредине учебного года зрело и готово было прорваться
в любой момент. Только шестилетка, недавно переступивший порог
клуба, не был в курсе подробностей расставания Сергея Витальевича с
Маргаритой, да таких подробностей, что хоть мексиканское мыло
снимай. И как она изменяла – подло и цинично, как свалила от
простого детского тренера к борцу ММА, мировой знаменитости, как
он, Серёга, страдал, по одной из версий – вены себе резал, по
другой – в запой ушёл.
И словно мало Сергею разговоров за спиной, Матвей Леонидович –
главный тренер и, собственно, руководитель и владелец клуба, как с
цепи сорвался – забросал работой, не продохнуть. Вместо двух-трёх
групп два раза в неделю, плюс индивидуальные занятия с желающими,
чаще взрослыми всё-таки, не малышня, этим хватало того, что давал
Серёга на тренировках, было шесть групп – а это по две в день,
каждый день. Шесть групп мелочи, индивидуалы, бумажная волокита,
которую никто не отменял, зимняя смена со своими гавриками на
спортивной базе – где ему и наставили рога, на которые теперь
любуется весь коллектив коллег, родителей и детей, – от которой
Серёга стремился отмазаться, но руководство осталось непреклонно. А
главное – этот бесконечный флёр сочувствия за спиной.
Одним словом, нервы у Серёги Витальевича сдавали. Понимание, что
бросить среди года шесть групп детей – так себе поступок с
моральной точки зрения, уже не останавливало, тем более начальство,
похоже, только этого и ждало. Как ни крути, Рита им родственница, а
не он.
На тренировку он не опоздал. Провёл одну, к концу подходила
вторая, ещё одно индивидуальное занятие, и он попадёт домой. Часам
к одиннадцати, а может к полуночи, если решит, что пожрать-таки
надо.
– Серёга Витальевич, тебя бугор вызывает.
На пороге спортивного зала спортивного клуба «Русский богатырь»
нарисовался Скворцов – пятнадцатилетний подросток, учащийся школы,
где преподавал физкультуру Сергей Витальевич. Сюда, в клуб, он
притащил Скворцова почти силком, взяв на слабо, в итоге тот
остался, прижился и стал показывать приличные результаты. Поведение
по-прежнему оставляло желать лучшего, за три года девиантное
поведение на нет не сойдёт. Но принцип ориентации на позитив в
поведении и характере ребёнка работал, и это давало надежду, что
парень выправится. Скворцов не был безнадёжным, скорее
педагогически запущенным, из неблагополучной семьи, как почти все
учащиеся школы.
