Часть I: Погружение
Глава 1: Трещина в небесах
Алекс Райнер проснулся от тихого сигнала будильника и несколько секунд таращился в темноту транспортного модуля, пытаясь вспомнить, где находится. Шесть месяцев в дороге вымыли из сознания чёткость разграничений между сном и явью. Особенно последние две недели, когда они замедлялись, входя в орбиту Сатурна, и нейроадаптивная система сна работала с перебоями.
– Доктор Райнер, мы начинаем финальный подход к Энцеладу через тридцать минут, – прозвучал в интеркоме механический голос бортового ИИ. – Рекомендую подготовиться к стыковке.
– Мхм… да. Иду, – пробормотал Алекс, с трудом поднимаясь с узкой койки.
Он потянулся к сенсорной панели, активируя тусклое освещение каюты. Шесть квадратных метров личного пространства за полгода стали слишком знакомыми – каждая вмятина на переборке, каждый потертый угол металлического шкафа, даже царапины на обшивке иллюминатора. Алекс взглянул в круглое окно и замер.
Энцелад. Наконец-то.
Маленькая ледяная луна висела в пространстве как идеально отполированный бильярдный шар – ослепительно белая на фоне колец Сатурна и глубокой черноты космоса. Её поверхность, покрытая свежим льдом, отражала солнечный свет с такой интенсивностью, что Алексу пришлось прищуриться. Даже на таком расстоянии он мог различить тёмные трещины, разрезающие южный полюс спутника – знаменитые "тигровые полосы".
Где-то там, под многокилометровым слоем льда, находился океан. Океан жидкой воды на крошечной луне у края Солнечной системы. И где-то там же, на самом краю одной из этих трещин, его ждала база "Мидгард" – передовой пост человечества на этом кусочке льда, сверкающем в сатурнианской ночи.
– Вот почему я сюда притащился, – прошептал Алекс, прижав ладонь к холодному стеклу иллюминатора. – Ради тебя, ледышка.
Быстрый звуковой сигнал вернул его к реальности. Предстыковочная проверка. Нужно собраться. Шесть месяцев перелёта позади, но главное испытание только начиналось.
Через сорок минут Алекс уже стоял у шлюзовой камеры, наблюдая за последними приготовлениями к стыковке. Транспорт "Селене" медленно сближался с орбитальным модулем Энцелада, служившим перевалочным пунктом между дальними перелётами и поверхностью луны.
– Первый раз в глубоком космосе? – спросил техник в серой униформе, проверяя герметичность переходного рукава.
– Не совсем, – ответил Алекс. – Был на Марсе в двадцать восьмом, потом три года на лунной базе. Но за пределы земной орбиты – да, впервые.
Техник хмыкнул.
– Тогда приготовься к впечатлениям. Энцелад – это нечто особенное. Особенно если ты из тех счастливчиков, кто спускается на базу.
– Я туда на полтора года.
Глаза техника расширились:
– Серьёзно? Ты в команде проекта "Нерей"?
Алекс молча кивнул.
– Вау, – присвистнул техник. – Первое погружение в инопланетный океан. Историческое событие. Правда, большинство ребят на орбите считают, что вы там все психи.
– Почему?
– Ну как же, – техник понизил голос, словно делясь секретом, – провести полтора года на кусочке льда, а потом забраться в железную банку и нырнуть в чужой океан под километрами льда? Звучит как способ самоубийства с особым шиком.
Алекс улыбнулся. Он слышал подобные комментарии с того самого дня, когда его кандидатуру утвердили для экспедиции.
– Знаешь, что говорил Шеклтон, набирая команду для экспедиции в Антарктиду? "Низкая оплата, горький холод, долгие месяцы полной темноты, постоянная опасность, благополучное возвращение под вопросом". И все равно нашлись желающие.
– Ну да, и чем это закончилось? – скептически спросил техник.
– Тем, что сейчас у нас там пять постоянных баз и туристические маршруты, – парировал Алекс. – Слушай, если тебя пугает неизвестность, ты не в той профессии, дружище.
