Глава 1: Квантовый прорыв
Квантовые волны мерцали на экране подобно призрачному северному сиянию. Александр Черняк неотрывно смотрел на эти колебания, ища в хаотичном танце частиц то, что могло бы подтвердить его теорию. Тридцать шесть часов без сна сделали своё дело – глаза горели, а сознание балансировало на грани яви и полудрёмы, где математические формулы обретали почти физическую форму.
– Может, всё-таки поспишь? – голос его ассистента Павла прозвучал где-то на периферии сознания. – Уже третьи сутки на стимуляторах. Даже твой мозг не бесконечен.
Александр не ответил. Он провёл пальцем по сенсорной панели, и трёхмерная модель нейронной сети развернулась в воздухе, проецируемая голографическими экранами. Миллиарды соединений, похожие на галактику в миниатюре, вращались вокруг своей оси, демонстрируя бесконечную сложность архитектуры, над которой он работал последние пять лет.
Пять лет, три месяца и одиннадцать дней. Пять лет, украденных у жизни – без выходных, без отпусков, почти без сна. Стоило ли оно того? Александр потёр переносицу и откинулся в кресле. Воспоминания нахлынули внезапно, словно волна ледяной воды.
– Ты спятил, Саша, – Елизавета Морозова смотрела на него взглядом, в котором смешались восхищение и ужас. – То, что ты предлагаешь… это невозможно.
Они сидели в её маленьком кабинете в Институте квантовой физики. За окном падал снег, первый в том октябре. Это было три года назад.
– Невозможно сегодня, – Александр пододвинул ей планшет с расчётами. – Но через два-три года квантовые процессоры достигнут необходимой мощности. Ты же видишь результаты из Калифорнии. Китайцы тоже не дремлют. А наша модель уже сейчас опережает их теоретические выкладки на…
– Я вижу цифры, – перебила его Лиза. – Но ты не учитываешь проблему квантовой декогеренции при масштабировании. Никто ещё не сумел преодолеть…
– Именно для этого я разработал гибридный алгоритм, – теперь уже он не дал ей закончить. – Смотри, – он забрал планшет и быстрыми движениями пальцев начал вычерчивать схему. – Мы используем квантовый процессор не для всей нейросети, а только для определённых слоёв, ответственных за предсказательную аналитику. Основной объём вычислений остаётся в классической архитектуре, но с элементами квантового ускорения в ключевых узлах.
Лиза внимательно следила за движениями его пальцев. Они работали вместе уже шесть лет и понимали друг друга с полуслова. Иногда Александру казалось, что их отношения могли бы выйти за рамки профессиональных, но оба слишком боготворили науку, чтобы отвлекаться на что-то столь тривиальное, как романтика.
– Даже если мы решим проблему декогеренции, – продолжила она после паузы, – остаётся этический вопрос. Если твоя система действительно сможет предсказывать будущее с вероятностью, близкой к единице… – она не закончила фразу, но он и так понял.
– Это просто инструмент, Лиза, – сказал он, откладывая планшет. – Как атомная энергия. Может уничтожить город, а может обогреть миллионы домов.
– Нет, Саша. Это другое, – она покачала головой, и её тёмные волосы качнулись в такт движению. – Ядерная физика изменила мир, но твоя система может изменить саму природу реальности. Если люди узнают, что будущее предопределено и может быть предсказано…
– А если оно не предопределено? – глаза Александра загорелись азартом. – Что, если мы можем создать инструмент, который позволит заглянуть в множество потенциальных вариантов будущего и выбрать оптимальный? Представь возможности для медицины, для предотвращения катастроф, для…
– Для начала войн на основе предсказаний? – голос Елизаветы стал холоднее. – Для манипуляций фондовыми рынками? Для шантажа людей их собственным будущим?
