Часть I: Вершина
Глава 1: Сделка
Хрустальный звон бокалов разрезал гул голосов. Максим Ривкин поднял свой, наполненный шампанским Dom Pérignon Vintage 2008 – не самым дорогим, но достаточно пафосным, чтобы произвести впечатление на собравшихся. Пятьдесят человек – юристы, инвесторы, топ-менеджеры – замолчали, обратив взгляды к центру зала.
– За будущее, которое мы создаём вместе, – произнёс Максим с отрепетированной улыбкой.
Аплодисменты взорвались приторной волной. Фуршетный зал башни «Федерация» в Москва-Сити расплывался в глазах от бликов. Тридцать девятый этаж. Максим машинально взглянул на часы – Patek Philippe за двести тысяч евро, подарок самому себе после первого раунда инвестиций. Было ровно 19:43. Сделка официально закрыта. Он больше не владелец NeuraTech – компании, которую построил с нуля за шесть лет. Теперь он просто абсурдно богатый человек.
Три целых четыре десятых миллиарда долларов.
Цифра, которая казалась фантастической ещё полгода назад. Цифра, которая теперь была просто набором символов на банковском счету.
– Максим, это гениально! – Петр Черных, его заместитель и партнёр с первых дней существования компании, хлопнул его по плечу. – Блядь, мы это сделали! Как же это охуенно!
В глазах Петра плясали отражения огней мегаполиса за панорамными окнами. Искренний восторг или просто хорошая актёрская игра? После шести лет совместной работы Максим всё ещё не мог прочитать этого человека.
– Сделали, – кивнул Максим, осушая бокал одним глотком. – Только что продали нашу жизнь.
– Брось эту хандру! – Петр закатил глаза. – Мы не продали жизнь, мы её купили! Теперь можно наконец-то пожить для себя, а не для этих ебаных дедлайнов и инвесторов.
Максим отвернулся к окну. Москва расстилалась под ним, как светящийся муравейник. Миллионы людей. Миллионы жизней. А он парил над ними, буквально и фигурально, недостижимый в своём стеклянном замке.
Ему следовало бы чувствовать эйфорию. Он достиг того, о чём мечтал с университета – создал технологию, изменившую мир, и получил за неё абсурдные деньги. NeuraTech произвела революцию в персональных нейроинтерфейсах, сделав взаимодействие человека и машины интуитивным, как дыхание. Максим ещё помнил тот момент, когда алгоритм заработал в его крошечной квартире на Профсоюзной. Первый прототип, собранный из деталей, купленных на барахолках. Первые восторженные отзывы. Бессонные ночи программирования.
Теперь всё это принадлежало LotusTech – технологическому гиганту, который заплатил эти безумные деньги не столько за разработку, сколько за монополию на неё.
К Максиму подошла женщина в строгом чёрном платье, с планшетом в руках. Директор по коммуникациям LotusTech, забыл её имя.
– Мистер Ривкин, через десять минут интервью для Forbes и РБК. Потом фотосессия и видеообращение для социальных сетей.
– Отмените, – бросил он, не глядя на неё.
– Но мы согласовали…
– Я сказал – отмените. Всё. Никаких интервью сегодня.
Она замешкалась, не зная, как реагировать, потом кивнула и отошла, что-то быстро печатая на планшете. Максим знал, что ведёт себя как мудак, но ему было плевать. Три целых четыре десятых миллиарда давали ему право быть мудаком.
– Макс, ты чего? – подошла Диана, его ещё-пока-жена. Они жили раздельно уже полгода, но официально не развелись – сначала мешала сделка, потом бракоразводный процесс с разделом активов в миллиарды долларов казался слишком сложным предприятием.
Она выглядела сногсшибательно в платье от Valentino. Чёрт, они оба выглядели безупречно. Два совершенных представителя новой российской технократической элиты. Он в костюме Tom Ford, она в Valentino. Идеальная картинка для глянцевого журнала.
– Ничего, – он поставил пустой бокал на поднос проходящего официанта и взял полный. – Просто устал улыбаться.
