1. Незнакомец
Календарь вдруг подсказал, что сегодня, 23 мая, ей ровно 22 с половиной года, и тут-же она вдруг сообразила, что ещё и её новой работе исполнилось ровно 3 месяца. Странные торжественные даты – ухмыльнулась она про-себя, но все равно мысленно отсалютовала этим отметкам.
3 месяца тут. В этом «своём» укромном уголке напоказ. А ведь ей казалось одновременно, что этого времени будто б и не было, как моргнула, и одновременно – будто она была здесь всегда. Ей полюбилось это место.
Нельзя сказать, чтоб это была работа, которой хвастают: мало ли барист в крошечных кофе-забегаловках столицы? Только её уголок располагался на большом проспекте с торца здания театра, не далеко от парка. Моментами было весьма оживленно и ей нравилось улыбаться случайным незнакомцам, подавая радость в стаканчике, а в моменты затишья – рассматривать суету почти летней Москвы в панорамные стены-окна. Говорят «если смотришь в бездну, может и Бездна смотрит в тебя…»,
только этой бездне не было до неё никакого дела, и это было прекрасно.
Протирая кофемашину в этих мыслях, она подняла глаза,
и отшатнулась.
Apollo 440 – The Man With The Harmonica
Иногда казалось, что она сквозь стекло и гул проспекта может услышать именно эти шаги по каменным ступенькам. Будто у этих шагов – особый вес…
Тогда почему ей кажется, что к ней – подкрались?
Обычно когда видишь человека, видишь его целиком. Детали сливаются в общий паззл, и воспринимаются вкупе, ансамблем, общностью. Но только когда на горизонте появлялся он – графичный и монохромный, заглушающий собой все вокруг, и прилипал к ней этим своим контрастно-болотным взглядом как присоской, она попадала в этот гипер-фокус. Во взгляд-рентген… Как в плен. Она потом не могла вспомнить, во что он был одет, не смогла б его потом описать. Она лишь смутно припоминала южный типаж, темные чуть волнистые локоны чуть короче плеча, до ворота куртки, откинутые назад, и небольшой шрам под глазом,
но в моменте она никак не могла осмотреть его целиком, будто ей нужно было контролировать взгляд, который контролирует её.
И так – вот уже больше месяца. 3 раза в неделю в одни и те же дни в одинаковое время. И всегда – неожиданно.
Да, это был он и он опять смотрел. Прямо на неё. И стекло было сомнительной преградой, слабым редутом защиты. Тем более, он знает, где тут дверь.
Он был похож на волка в городских джунглях. Одиночка с диким нравом, явно скрытым под внешней затаенной внимательностью, хищник. Сначала пробовал разные кофе, а потом остановил свой выбор и брал один и тот же раф, и она испытывала немыслимое облегчение, когда их взгляды размыкались – он доставал карту оплаты, а она готовила угощение. Он никогда не улыбался, хотя всегда был вежлив, лаконичен, а его голос, манеры и настроения нейтральны и почти приятны,
но во взгляде таилось что-то неописуемое. Будто этот человек знает про тебя всё. Насквозь. Будто видит тебя голую, и это – не про тело. Чернокнижник какой-то. Рокер?
Она пробовала потом как-то осмыслить и описать его себе. Этакого Тимоти Шаламе, если состарить лет на 8, стереть эмоции и раскрасить в монохром, где яркие – одни глаза.
Потом он исчезал за поворотом, но было ощущение, что он решил тут остаться, и это уже вне её зоны выбора или понимания. Это случится неминуемо.
А ведь ей после этого цирка с разводом, разъездом, дележкой ложек и потоками обид в сообщениях круглые сутки без предупреждения – даром не нужно было от мужчин ничего больше «спасибо», и оплаты за напиток.
На следующий день к ней на работку зашла подружка. Кристинка. Занести флешку по учебе, увидеться, поболтать. Чем они и промышляли этим поздним утром, спрятавшись за «аппарат счастья», заряженный оживляющим зельем. И когда этот Волк снова появился на пороге, а сначала – вышел, восстал как из урбанистических волн и пучин – из ступенек, она испытала облегчение – она может сегодня полноправно «не заметить его» и не выделить в потоке, находясь вся «в подружке». Кристине Даша о нем, кажется (разумеется!) упоминала, и сразу поняла, что та, узрев, сразу узнала, кто это. Можно даже не перемигиваться.
