Осеннее солнце, пробиваясь сквозь мутное стекло окна, ложилось тусклым квадратом на пыльный паркет. В комнате пахло сыростью и старыми книгами – запахи, которые раньше успокаивали Антона, а теперь вызывали лишь глухую тоску. Он сидел в кресле, обтянутом выцветшим бархатом, и смотрел в одну точку, не видя ничего. Мир вокруг словно замер, потерял краски и звуки, превратившись в серый, размытый фон.
На столе, покрытом тонким слоем пыли, лежал раскрытый блокнот. Страницы были исписаны неровным, дерганым почерком – обрывки мыслей, несвязные фразы, зачеркнутые предложения. Антон уже несколько недель пытался записать свои чувства, но слова отказывались складываться в цельную картину. В голове царил хаос, а каждое воспоминание, словно осколок стекла, болезненно впивалось в сознание.
Звонок телефона, резкий и настойчивый, словно выстрел, вырвал его из оцепенения. Антон вздрогнул и с трудом сфокусировал взгляд на аппарате. Он смотрел на него, словно на опасного зверя, не решаясь поднять трубку. Кто мог звонить ему? Кому он вообще нужен?
Телефон продолжал надрываться. Наконец, Антон, словно повинуясь чужой воле, поднял трубку.
– Алло? – его голос звучал хрипло и неуверенно.
– Антон? Это ты?
В трубке раздался знакомый женский голос. Антон на мгновение замер, пытаясь его идентифицировать.
– Марина? – неуверенно произнес он.
– Да, это я. Как ты?
– Как я… – Антон запнулся. – Не знаю. Наверное, плохо.
– Я волнуюсь за тебя. Ты совсем перестал отвечать на звонки. Что случилось?
– Ничего не случилось, – пробормотал Антон, отводя взгляд. – Просто… устал.
– Устал? Антон, я знаю тебя слишком хорошо, чтобы поверить в это. Что-то произошло. Расскажи мне.
– Нечего рассказывать, – упрямо повторил он.
– Антон, пожалуйста. Я хочу помочь. Мы ведь друзья, в конце концов.
Антон молчал. Ему было трудно говорить с кем-либо о том, что происходило в его душе. Ему казалось, что никто не сможет понять его боль, его страх, его отчаяние.
– Антон? Ты здесь?
– Здесь, – тихо ответил он.
– Может, мне приехать?
– Нет! – слишком резко ответил Антон. – Не нужно.
– Но…
– Пожалуйста, Марина. Не приезжай. Мне нужно побыть одному.
– Хорошо, – после короткой паузы сказала Марина. – Но если тебе понадобится что-нибудь, звони. Обещаешь?
– Обещаю, – прошептал Антон.
– Хорошо. Береги себя.
Марина повесила трубку. Антон медленно положил аппарат на стол и снова откинулся на спинку кресла. Разговор с Мариной, словно короткая вспышка света, на мгновение рассеял тьму, но потом она сгустилась с новой силой. Он снова остался один на один со своими мыслями.
Воспоминания начали подступать постепенно, словно волны, накатывающие на берег. Сначала – лишь слабые отголоски, обрывки фраз, мелькающие лица. Потом – все более четкие картины, наполненные цветом, звуком и запахом.
Он вспомнил летний день, залитый солнцем. Он и Анна гуляли по парку, держась за руки. Анна смеялась, и ее смех звучал словно музыка. Они были молоды и счастливы, полны надежд и планов на будущее.
– Помнишь, как мы познакомились? – спросила Анна, лукаво улыбаясь.
– Конечно, помню, – ответил Антон. – Ты уронила мороженое прямо на меня!
– Я не виновата! – засмеялась Анна. – Ты сам подвернулся под руку.
– Под руку, – повторил Антон, улыбаясь. – Да, я был готов подвернуться под руку под кого угодно, лишь бы познакомиться с тобой.
Они остановились у озера и сели на скамейку. Солнце играло в листве деревьев, создавая причудливые тени.
– Антон, – вдруг серьезно сказала Анна. – Я хочу, чтобы мы всегда были вместе.
– Всегда, – подтвердил Антон, сжимая ее руку. – Я тоже этого хочу.
Он помнил, как они мечтали о доме, о детях, о долгой и счастливой жизни вместе. Они казались неразлучными, словно две половинки одного целого.
