Утром яркого солнечного дня английский торговый фрегат "Эстелла"
во главе с молодым капитаном сэром Джейсоном Лином, накануне
вышедший из Брайтона и держащий путь в Бомбей, в ста милях к западу
от острова Сен-Пьер-Порт заметил небольшую рыбацкую лодку. Парус
был спущен, и лодка просто болталась на волнах, влекомая течением в
океан. Команда столпилась у борта, с любопытством рассматривая
лодку, пока кто-то, возможно штурман, у которого в руках была
подзорная труба, не крикнул, что в лодке кто-то есть. Тут же была
спущена спасательная шлюпка, и лодку подогнали к борту корабля, а
потом матросы поднялись на борт, принеся и владельца лодки. Вернее
владелицу.
Ее положили на палубу. Сэр Джейсон Лин опустился на колени,
рассматривая молодую женщину в сером шерстяном платье, которую
подарило ему море. Светлые, почти белые волосы растрепались и
спутались, нимбом обрамляя прекрасное истощенное бледное лицо. Руки
ее, полупрозрачные, тонкие, с длинными пальцами, были холодны.
Идеальной формы губы посинели. Но лицо ее было безмятежно, и,
казалось, губы хранили следы улыбки.
Сэр Джейсон всматривался в это лицо, пытаясь определить, жива
она или мертва, и с каждой минутой оно казалось ему все прекраснее.
Будто королева эльфов спала в лодке посреди моря, и явилась ему в
награду или наказание за его грехи. Тут подошел корабельный доктор,
мистер Смальт, и положил руку ей на шею. Сэр Джейсон ждал
приговора. Доктор промолчал, но начал растирать ее холодные руки,
надеясь восстановить кровоток. Девушку отнесли в каюту, избавили от
промокшей одежды, растерли спиртом, закутали во всевозможные пледы.
Она лежала, как тряпичная кукла, очень маленькая во всех этих
одеяниях, подушках и одеялах, и лицо ее было белее подушек. Сэр
Джейсон сидел рядом с ней, пытаясь понять, почему он так переживает
за судьбу незнакомки, чьего имени он не знает, и не знает, что за
злой рок привел ее на дно утлого суденышка.
А потом она открыла глаза. Огромные синие, как море в южных
краях, глаза. Осмотрелась, совсем не удивившись тому, где
находится. Взгляд ее остановился на лице капитана, и она махнула
ресницами.
-Кто вы? - прошептал сэр Джейсон, задохнувшись, понимая, что ему
не важен ответ на этот вопрос. Кем бы ни была эта женщина, она
будет принадлежать только ему, - как вас зовут?
Губы ее дрогнули. Она прикрыла глаза. Говорить ей было больно от
саднящего горла.
-Меня зовут Аделаида де Ла Дор, - сказала она тихо.
Да именно так. Отсекая все, что было после смерти ее мужа, Реми.
Раз Господь подарил ей жизнь, она начнет ее с чистого листа.
1740 г. Франция.
Яркое утреннее солнце озаряло поля и перелесок, что виднелся
вдали. Аделаида спешила туда, на берег небольшого озера, скрытого
за деревьями. Тело ее сотрясала дрожь после бессонной ночи и
невероятного ужасного потрясения. Ей повезло. Да еще как! Ее старая
бабушка, мадам де Новелье, что вырастила ее и продолжала жить с ней
после того, как Аделаида бездумно выскочила замуж за друга детства,
и быстро овдовев вернулась в родной дом, весь вечер только и
говорила о том, как безумно ей повезло!
-Я же говорила, ты должна быть на приеме, и я была так права! –
мадам де Новелье складывала руки в молитве, – ты только подумай,
мне уже восьмой десяток пошел, сколько я еще смогу жить на этом
свете, чтобы присматривать за тобой? И то, я не смогла уберечь тебя
от безумства, когда ты выскочила за этого шалопая, Реми! Ну ничего!
Теперь все наладится. Ты только посмотри на себя, ты достойна
носить корону, а не просто стать маркизой!
Послушать бабушку, так все было просто. И Реми, камень их
преткновения, вдруг уступил в ее мыслях место совсем другому
человеку. Аделаида тоже в миг забыла Реми, хотя клялась ему, когда
он лежал на смертном одре, что никогда, никогда не полюбит другого!
Но Аделаида и ее бабушка мечтали о совершенно разных людях. Мадам
де Новелье думала о маркизе де Лаваль, их госте, а Аделаида грезила
о страстных черных глазах совсем другого человека.
