Раскисшая дорога тянулась между пологих холмов и растворялась в
туманной дали. Маргарет Ландевиль сидела в карете, равнодушно глядя
в окно. Пасмурное небо, низко нависшие тучи… Даже бархатная зелень
травы не скрашивала унылый пейзаж.
Еще недавно Маргарет блистала на лондонских балах и кружила
головы кавалерам, а сейчас вынуждена трястись на колдобинах к
своему новоиспеченному супругу, которого видела всего несколько раз
в жизни.
А все благодаря папеньке, гореть бы ему в аду! Кто бы мог
подумать, что у блистательного сэра Ландевиля, любителя роскошных
приемов и пышных балов, за душой ни гроша! Угораздило же его после
очередного застолья помереть от заворота кишок! После его смерти
оказалось, что он уже давно спустил свое состояние на скачки, пиры
и многочисленных любовниц, и набрался долгов, как собака блох.
Кредиторы налетели как пчелы на мед и растащили все до
последнего пенни. Особняк ушел с молотка, и теперь вдове, самой
Маргарет и двум ее малолетним сестрам приходилось ютиться в убогом
пансионе, где на завтрак подавали пригоревшую овсянку, а половики
не вытряхивали со времен короля Артура.
Былое изобилие растворилось как дым, и Маргарет из богатой
наследницы превратилась в бесприданницу. Единственное, что осталось
— высокое происхождение. По отцовской линии их род восходил до
самого Вильгельма Завоевателя. Но что проку от знаменитых предков,
когда нечего есть?
Однако благородное происхождение все-таки сыграло свою роль.
Мать списалась с дальней родней и устроила брак Маргарет с неким
Томасом Рэдклиффом, средним сыном захудалого дворянина откуда-то из
Уэльса. Жених командовал гарнизоном где-то в шотландской глуши, но
самое главное — ухитрился сколотить немалое состояние, выполняя
поручения короля.
Томас Рэдклифф был не прочь влить в жилы своего семейного древа
голубую кровь, потому и согласился на брак с бесприданницей.
О Шотландии Маргарет слыхала лишь то, что это дикий край,
населенный папистами, якобитами, разбойниками и прочим отребьем.
Перспектива, оказаться заживо похороненной в этой дыре, не
приводила в восторг. Но больше ничего не оставалось. Мать
прожужжала все уши, что ее дочерний долг — позаботиться о семье, и
брак с богатым человеком поможет им выбраться из финансовой
дыры.
Будущего мужа Маргарет пару раз встречала на лондонских балах, и
тогда ей вроде бы показалось, что он недурен собой. Впрочем, его
лица она почти не запомнила. В глаза скорее бросился великолепный
наряд и роскошный, уложенный пышными буклями парик.
К ее досаде, жених даже не удосужился явиться на собственную
свадьбу. Якобы не смог оторваться от крайне важных и срочных дел.
Вместо себя он прислал мистера Томпкинса — своего пожилого дядюшку.
Тот женился на Маргарет по доверенности и сейчас сопровождал ее в
новый дом.
Маргарет украдкой взглянула на сидящего напротив сухопарого
старика в черном камзоле и потрепанном парике. У него были
настолько плохие зубы, что вонь изо рта сражала наповал. Маргарет
так и не смогла привыкнуть к этому смраду даже за неделю пути.
— Да чтоб тебя! — воскликнула она, когда карету в очередной раз
подбросило на ухабе. — Эта дорога меня убьет!
— Уж потерпите, мадам, — равнодушно отозвался старик. — Даст
Бог, завтра мы будем на месте.
Завтра! Маргарет досадливо поджала губы. Еще целый день трястись
по этим колдобинам и ночевать на занюханном постоялом дворе.
Ей стало жалко себя до слез. Господи, она настолько бедна, что у
нее даже нет служанки! Приходилось довольствоваться услугами
трактирных девиц. И чем дальше от Лондона, тем хуже становились
ночлежки и неотесаннее — прислуга. Последняя, например, заявилась в
номер возмутительно пьяной, и, помогая (точнее, мешая) Маргарет
раздеться, порвала чулок. А это, между прочим, были ее последние
целые чулки!
