"Иногда, чтобы спасти свет, нужно погрузиться во тьму. Но даже в самой глубокой тени остается искра, которая напоминает, ради чего ты сражался."
В тишине древнего монастыря, затерянного среди горных вершин, время, казалось, застыло. Пыльные лучи света пробивались сквозь узкие окна библиотеки, освещая ряды старинных фолиантов, хранящих мудрость веков. Но среди них была одна книга, непохожая на остальные. Ее кожаный переплет, потрескавшийся от времени, не имел ни названия, ни автора, а страницы, на первый взгляд, были совершенно пусты. Лишь тонкая паутина трещин на пергаменте намекала на то, что здесь скрыто нечто большее, чем пустота.
Монахи, посвятившие свои жизни изучению священных текстов, сначала не придали ей значения. Но однажды, случайная капля крови упала на страницу, и буквы, словно тени, начали проявляться, складываясь в строки, а затем и в целые пророчества. Сначала это казалось даром свыше – книга открывала будущее, предупреждая о бедствиях и катастрофах. Монахи, воодушевленные возможностью спасать жизни, стали использовать ее, чтобы предотвращать несчастья. Однако вскоре они поняли, что каждое их вмешательство в ход событий влечет за собой неожиданные последствия. Реальность, словно живая ткань, начинала менять свою структуру, порождая новые, еще более мрачные версии мира. И книга, которую они считали спасением, стала их проклятием.
Среди монахов, посвятивших себя изучению таинственной книги, выделялся один человек – Марк. Он не был монахом в привычном смысле этого слова. Когда-то он пришел в монастырь как странник, ищущий убежища от собственного прошлого. Его пронзительный взгляд и молчаливая сосредоточенность выдавали в нем человека, знакомого с потерями и болью. Марк не искал просветления или спасения души – он искал покоя, но судьба, как всегда, распорядилась иначе.
Именно он первым заметил, что книга реагирует не только на кровь, но и на того, кто ее проливает. Когда его капля упала на страницу, текст проявился с необычайной четкостью, а слова, казалось, обращались лично к нему. С тех пор Марк стал хранителем книги, тем, кто читал ее предсказания и пытался расшифровать их скрытый смысл. Но чем глубже он погружался в тайны книги, тем сильнее ощущал, как она меняет его самого. Тени будущего, которые он видел на страницах, начинали преследовать его даже в снах, а граница между реальностью и пророчествами становилась все тоньше.
Марк не знал, что книга выбрала его не случайно. Она чувствовала в нем то, что он сам давно пытался забыть – его связь с миром, который он оставил позади, и его способность влиять на ход событий. И теперь, когда монахи начали сомневаться в правильности своих действий, именно Марку предстояло решить, стоит ли продолжать использовать книгу, или же лучше навсегда закрыть ее страницы, пока она не изменила реальность до неузнаваемости.
Однажды ночью, когда тишина монастыря была нарушена лишь шелестом страниц и завыванием ветра за стенами, Марк снова открыл книгу. На этот раз он не стал проливать кровь – она сама проступила на его ладони, будто книга сама требовала жертвы. Текст, проявившийся на странице, был иным: не предсказание, не пророчество, а нечто большее. Слова, словно живые, впивались в его сознание, рисуя картины, от которых кровь стыла в жилах. Он увидел мир, охваченный огнем, небо, расколотое молниями, и землю, кишащую сущностями, которых невозможно описать. Среди этого хаоса он стоял один, с книгой в руках, и понимал – это не просто видение. Это будущее, которое она готовит.
С того момента Марк больше не мог закрывать глаза на правду. Книга не была инструментом спасения – она была злом, древним и безжалостным. Каждое предсказание, каждое изменение реальности, которое монахи пытались использовать во благо, лишь приближало мир к этой апокалиптической картине. Она питалась их надеждами, их страхами, их душами. И теперь она хотела его душу.
