Если вы просите Судьбу о встрече с
Мужчиной своей Мечты – не забудьте оговорить условия этой
встречи!
Не надейтесь, что вам повезёт, как
Золушке, и вы столкнетесь с принцем на королевском балу, разодетая
в платье от феи-кутюр. Более вероятно, долгожданная встреча
состоится, когда Мужчина Мечты выйдет из своего новенького Феррари,
матерясь на открытый канализационный люк, а вы, начинающая
дамочка-сантехник, вылезете из приоткрытой люком зловонной дыры с
монтировкой в руках. И тогда невнятное лепетание, что вы просто
подработку на лето взяли, а так-то учитесь в Гарварде на факультете
астрофизики, вряд ли сильно изменит первое впечатление.
Или, скажем, ваш Мужчина Мечты
окажется преуспевающим венерологом, доктором наук и совершенно
сногсшибательным красавцем, и познакомитесь вы с ним в его
кабинете. В том кабинете, куда вы явитесь в слезах, с потёкшей
тушью и сжимая в руках положительный тест на сифилис.
Повторюсь: не забудьте оговорить
условия встречи! Ибо некоторые катастрофы исправить просто
невозможно... И речь не идёт об описанных выше ситуациях: в конце
концов, канализационный люк можно элегантно сдвинуть на место
монтировкой и поразить Мужчину Мечты последними новостями с Хаббла,
а сифилис можно вылечить, попутно закрутив головокружительный роман
с венерологом.
Хуже, когда мускулистые медбратья
под яростную брань полицейских пеленают тебя в смирительную рубашку
и притаскивают в психушку, а Мужчину Мечты ты опознаёшь во враче,
принимающем пополнение дурдома в лице твоей персоны...
«Как раз мой случай, – уныло думала
Элен, заворожено рассматривая потрясающего шатена, листающего у
стойки регистрации её сопроводительные бумаги, переданные
полицейским нарядом. – Шутить о квазарах и чёрных дырах не выйдет:
рот заткнут кляпом и для надёжности завязан бинтом. Впрочем, язык,
как и ноги, всё одно заплетался бы от дикого количества вколотых
мне сильнодействующих успокоительных. И скажу по секрету:
смирительная рубашка весьма далека по дизайну от бального платья
Золушки. Как и производимый ею эффект на принца...»
Врач-шатен более чем походил на
принца: он потрясал воображение. В его волнистых каштановых волосах
в лучах солнца вспыхивали золотые пряди, и похожие яркие всполохи
мерещились Элен в его бархатных, чёрных как ночь глазах (наверняка,
оптическая иллюзия, создаваемая витражом на стрельчатом окне). Лицо
идеально прекрасно, как у статуи древнегреческого божества. Нет,
мужчина не может быть такой неземной красоты – наверняка, даёт о
себе знать наркотический эффект от вколотых санитарами
нейролептиков. И всё-таки: он высок, строен, а его животный
магнетизм зашкаливает, пробиваясь даже в замутнённое препаратами
женское сознание. Странно, что мужчина с такой внешностью
обосновался в больнице: он бы легко прошёл пробы в Голливуде, тем
более тут до него недалеко. С трудом сфокусировав рассеянный от
лекарств взгляд, Элен прочла на прикреплённой к халату врача
карточке:
«Эрл Абсалон Хэлл.
Врач-психотерапевт.
Директорнейропсихиатрической больницы «Надежда».
Политкорректность пробралась во все
сферы: как красиво переименовали психлечебницы! Не иначе, дураков
тут называют «человек повышенного оптимизма и жизнерадостности».
Ребята с кафедры психофизиологии уверяли, что техника
переименований реально работает. Называй про себя
самодура-начальника: «тот, кто платит мне деньги» или «тот, кто
считает меня ценным сотрудником, раз выдаёт столь оригинальные
поручения», и рабочий день станет куда приятнее!
Боль в заломленных за спину руках
немного отрезвила Элен и вернула её в реальность. В ту самую, в
которой она стоит перед Мужчиной своей Мечты, как безрукая мумия,
спелёнутая метрами плотной, пахнущей антисептиками ткани, с
заткнутым ртом, лохмами растрёпанных волос и безумным взглядом
буйнопомешанной. Подумалось, что врачи сумасшедших домов реже всех
прочих врачей заводят романы с пациентками. Даже реже
венерологов.
