Несколько дней
спустя
Меня разбудил голос. Знакомый, но
отчего-то пробирающий до мурашек. Я разлепила веки и сразу же
заметила яркое синее пятно перед собой. В кресле, где ночью дремала
мама, теперь сидела девушка, как две капли воды похожая на меня. От
вида своего лица на чужом человеке замутило.
— Кто вы? — сипло спросила я, хотя
догадка на ум пришла сразу.
Уже видела эту незнакомку… и не раз
и не два. Но в тех снах всегда казалось, что она — это я. Просто
какая-то другая я. Но в снах же такое бывает, правда?
Или я всё ещё сплю, и эта больничная
палата мне снится?
— Я Лали́сса. А ты, Елизавета, мой
двойник, — радостно оскалилась синевласка.
Можно было бы поспорить, кто ещё тут
чей двойник, но я не стала. Какой в этом смысл? Какой вообще смысл
хоть в чём-нибудь?
Посетительница была накрашена,
причёсана и одета непривычно. Она тоже меня изучала — с интересом
энтомолога, обнаружившего новый вид таракана.
— И что вы здесь делаете?
— Хочу предложить тебе сделку, —
сверкнула синевласка голубыми глазами, так раздражающе сильно
похожими на мои.
— Какую?
— Я тебя вылечу, а ты взамен
притворишься мною. На годик. Очень уж отдохнуть хочется, а
принцесса Гленнва́йса такой роскоши себе позволить не может. Вот ты
и походишь на светские рауты вместо меня. А я развлекусь,
попутешествую, миры разные посмотрю.
И так буднично она это сказала,
будто перелом позвоночника можно вылечить таблеткой аспирина, а
миры можно смотреть, выходя утром мусор выкинуть. Вот только ни
синеволосая незнакомка, представившаяся принцессой, ни её
сумасбродный пассаж про иные миры шока и удивления не вызвали.
После оглашения диагноза у меня не осталось никаких эмоций — только
апатия.
Зато я наконец обратила внимание,
что впервые за долгое время палата пустовала. Даже бесяще храпящая
бабка куда-то усвистала. Может, выписалась? Или померла? Главное —
стало тихо. А мне ужасно хотелось тишины.
— Доктор сказал, что у меня есть
шансы и без вашей сделки. После ещё одной операции.
— А, ну раз сказал… И как, веришь
ему? — насмешливо спросила синевласка, а я промолчала. — Так я и
думала. Твой доктор ничего другого тебе сказать и не мог, иначе ты
бы расклеилась окончательно. Да и что он вообще может, он же просто
человек, без способностей. Железок тебе в спину напихал, думает,
что сделал лучше. Убожество, конечно. Я тебя поставлю на ноги за
минуту. О травме даже не вспомнишь. А со своим бестолковым доктором
останешься калекой, будешь потом в этом вашем кресле с колёсами
ездить. Реабилитироваться. Оперироваться. Восстанавливаться.
Видишь, какие умные и красивые слова нужны, если нет нормального
лечения… — она сделала паузу и добавила уже мягче: — Но я же не
давлю. Могу через пару дней прийти. Когда ты взвесишь все за и
против.
И слова, и поза, и тон синевласки
вызывали глубинное, сильнейшее неприятие. Отвращение. Она мне
мешала. Мешала глубже погрузиться в отчаяние.
— Если ваше предложение — шутка, то
очень жестокая и бестактная, — просипела я.
— Шутка? Не для того я тебя так
долго искала, чтобы шутить. Я действительно могу тебя исцелить. Но
если тебя такое предложение не интересует, то я уйду. А ты лежи
тут, страдай, — хмыкнула она.
— И давно вы меня нашли?
— Двадцать дней назад. Но искала и
раньше. Просто не в этом захолустье.
Синевласка неопределённо махнула
рукой, и я не очень поняла, что именно она имела в виду: больницу,
город, страну, мир?
Это не с её поисками связаны мои
сны? Когда они начались? Да, примерно недели три назад, ещё до
аварии.
И тут во мне внезапно вспыхнул
интерес. Не может же всё это быть совпадением? Или может? И если
это совпадение, то почему эта ухмыляющаяся незнакомка настолько
сильно на меня похожа?
