Запечатанный конверт на постели, как
всегда, заставил меня содрогнуться. Я ещё не знала, что внутри, но
холодный пот уже бежал по спине, тем более в этот раз послание
лежало на большой картонной коробке из тех, в которые упаковывают
дорогие наряды. Но вряд ли там было платье.
Со вздохом я затворила дверь.
Коробка на краю кровати притягивала
мой взгляд. Бумажный прямоугольник на крышке приводил в ужас.
«Спокойно, — сказала я себе, — ты с
этим справишься».
Справишься, какая бы мерзость ни
пришла в голову твоему суровому боссу.
По гранитному подоконнику грохотал
ливень. Опять в моей комнате сорвало магическую защитную плёнку,
заменяющую стекло. На полу растекалась лужа, но сейчас меня это не
волновало. Я скинула туфли и опустилась на постель рядом со своим
личным кошмаром.
Конверт был из плотной мелованной
бумаги, которая не шуршала, а скрипела под пальцами. На лицевой
стороне от верхнего угла к нижнему тянулась размашистая надпись.
Моё имя. Две последние буквы размазались, словно свежие чернила
случайно задели рукой. Странно. Небрежность совсем не в духе такого
педанта как Молох.
Потянувшись, я достала из тумбочки
канцелярский нож и вскрыла конверт. Развернула сложенный вчетверо
лист офисной бумаги. Пачка такой же хранилась у меня в столе — для
отчётов.
Сглотнув колючий ком, я начала
читать. Сегодня инструкции были простые: взять предмет из коробки и
ровно в восемь ждать под дверью ненавистного кабинета.
Взгляд невольно упал на часы,
висевшие между шкафом и зеркалом. На сборы и моральную подготовку
оставалось сорок минут.
Пришло время открыть ящик
Пандоры.
Я бросила записку на кровать и с
колотящимся сердцем потянулась к пугающему подарку. То, что лежало
внутри, под крышкой, заставило меня судорожно вдохнуть.
«Нет, это уже слишком!»
Лицо вспыхнуло. Я зажала руками рот,
пытаясь подавить подступающую истерику.
«Я не буду!»
«Не хочу!»
«У меня нет выбора».
Некоторое время я малодушно думала о
том, чтобы никуда не идти, выбросить порочный подарок в мусорку,
завернуться в одеяло и отключить мозг, вопящий об опасности.
Послать всё в Бездну — и будь что будет. Но также я прекрасно
знала, что никогда так не сделаю, — слишком прочно сижу на
крючке.
Возвращаясь с дежурства, я мечтала
скорее вымыть голову и принять душ. Волосы воняли дымом: день я
провела, бегая по этажам горящего небоскрёба и собирая души
задохнувшихся людей. Пожары я ненавидела, наверное, поэтому меня на
них так часто и отправляли. Совет следил, чтобы я не расслаблялась,
и даже мой вынужденный любовник не мог повлиять на ситуацию. Нет
ничего хорошего в том, чтобы быть единственной в истории богиней
смерти.
Я снова взглянула на содержимое
коробки и решила не приводить себя в порядок. Распустила волосы,
чтобы запах гари стал более отчётливым.
Надеюсь, от такого «аромата» всё у
моего любимого начальника упадёт.
Ровно в восемь вечера я стояла перед
кабинетом босса, прижимая злополучную коробку к груди. Глубоко
вздохнув, постучала в дверь.
Большую часть времени я привыкла
видеть Молоха таким — склонившимся над столом с документами. Жнец
поднял голову, оторвав взгляд от бумаг. Как обычно, собранный,
застёгнутый на все пуговицы. Тёмные волосы зачёсаны назад. Прядь к
пряди. Чёрный костюм-тройка, идеально подходящий гробовщику. Даже
узел галстука не ослаблен. Просто воплощение строгости и
чопорности.
— Присаживайся.
Нет уж, спасибо. Кожаная обивка
дивана — того, что рядом со стеллажом, — была до дыр протёрта моими
коленями и бесчисленное количество раз залита не самыми приятными
жидкостями.
Могла ли я ожидать, что мой
начальник-ханжа, мистер я-прочитаю-тебе-нотацию, способен
разложить подчинённую на столе в своём кабинете и прислать ей
коробку с…
