Птичка
– Ты уже брала аванс в этом месяце,
Полина, – равнодушно отзывается на мою просьбу управляющая клубом.
– Я не могу снова одобрить такую сумму. На что в следующем месяце
жить будешь, если сейчас все выберешь?
– Но в прошлом месяце я заплатила за
учебу, а в этом приходится менять квартиру, – лепечу, ощущая, как
жарко горят щеки. Ненавижу кого-то о чем-то просить. Полтора года
прошло, как жизнь сбросила на самое дно, а я все еще хорохорюсь.
Моя гордость сына не накормит, но порой так трудно ее запихивать в
дальние дали и поступать практично. – Хозяйка требуют предоплату за
три месяца. Все сбережения ушли, я снова накоплю, только…
– Прости, Полина, – резко
останавливает меня Инга Игоревна, красноречиво давая понять, что
мои проблемы ее вовсе не заботят. – Иди, работай.
Разговор закончен. Покидаю кабинет
ни с чем.
Я не буду плакать. Рано отчаиваться.
Да и бесполезно. Истерики еще никого не спасали. Самое время
мобилизовать силы и думать. Думать, где взять деньги.
По дороге в зал раздраженно
одергиваю впившиеся в задницу шорты. Клокочущее внутри негодование
выдает и резкий перестук шпилек. Сейчас меня в высшей степени
возмущает униформа, призванная поставить официанток на одну ступень
со стриптизершами.
Нет, в это мгновение меня бесит
абсолютно все! И эта работа, и собственное бессилие, и чертово
стечение обстоятельств, которое вынуждает переезжать именно
сейчас... Если бы неделю назад об этом знала, плюнула бы на
университет. Жалко, конечно, пятый курс все-таки. Но, имея на руках
ребенка, жилье куда важнее маячащего в будущем диплома. На маму
рассчитывать – не вариант. Она вообще к жизни без мужчины не
приспособлена. Когда ушел папа, именно нам с братом приходилось о
ней заботиться, а не наоборот. А сейчас я одна… Хорошо, что мама
хоть с Мишей помогает, и я могу работать.
Не плакать. Не плакать. Не
плакать.
Когда очередной подвыпивший клиент
пытается своей потной лапой ухватить меня за задницу, испытываю
непреодолимое желание треснуть его подносом по голове. Только вот
реальность вынуждает улыбаться.
Ловко увернувшись, обхожу стол и
начинаю собирать пустую тару. Пытаюсь настроиться на позитивный
лад. По крайней мере, сессия успешно закрыта, и я могу брать
дополнительные смены.
– Полина, – хрипловато-лающий оклик
Инги Игоревны настигает меня час спустя на кухне.
Встрепенувшись, едва не роняю
бокалы. Медленно опускаю поднос и оборачиваюсь. Несколько
недоумеваю взвинченному состоянию управляющей. Машинально
прокручиваю весь сегодняшний вечер, на ходу прикидывая, мог ли
кто-нибудь на меня пожаловаться.
– В VIP-зоне важный клиент. Займись
им.
– Но я не работаю в VIP-зоне, –
машинально напоминаю, хотя Инга Игоревна, безусловно, и сама об
этом прекрасно осведомлена.
– Карина болеет, мы не справляемся,
– оповещает, не забывая скорчить и без того вечно недовольную
высокомерную физиономию. Вероятно, необходимость объясняться перед
какой-то официанткой ее нехило коробит. – В третью комнату нужна
красивая воспитанная девочка. Вперед, – это не служит мотивацией,
после которой я, сбивая ноги, побегу на второй этаж. Учитывая
затянувшуюся паузу, ИИ это отлично понимает. – Справишься, вместо
аванса получишь премию, – кисло добавляет она.
– Хорошо, – холодно соглашаюсь,
стараясь не выдать всплеска радости.
В душе, конечно, ликую. Хоть и
волнуюсь из-за перспективы работать наверху. Там такие люди ходят…
Либо вообще человека в тебе не увидят, что было бы прекрасно, либо
забавы ради пожелают растоптать твое достоинство. Наслышана.
Но выбора у меня нет.
Прорабатывая взбунтовавшиеся эмоции,
убеждаю себя, что смогу с этим справиться. Цепляю на лицо
сдержанную улыбку, пока не улавливаю следующую оглушительную
информацию:
