Цветисто выругавшись про себя, я глянула на часы, которые
красовались на стене полутёмного холла лётного клуба.
Прошло два часа, оставалось ждать всего-то час. Если повезёт. Я
вздохнула и снова уставилась в телефон, принялась бесцельно гонять
ленту социальной сети: модный разбор, что актуально в этом сезоне,
а что нет; отрывки сериалов; парочка турецких актёров; котики;
прыжки с кривлянием перед камерой; снова котики.
Минус полторы минуты от оставшегося часа.
Вздохнув, я встала с дивана с дерматиновой обивкой, одёрнула
прилипшее к ногам платье, прошла по кругу вдоль стен, как цирковой
пони. Ещё раз пересмотрела фотографии, скупо выставленные на
выкрашенных в персиковый цвет стенах.
Какие-то фотографии давности царя Гороха, наверняка ровесники
местного аэродрома, где и обосновался лётный клуб, предоставляющий
нехитрую услугу для населения – нацепить на смельчака парашют и
выкинуть из самолёта с высоты от восьмисот метров до трёх-четырёх
тысяч, в зависимости от желания и обстоятельств. Были и новые фото,
отражающие современные реалии – яркие комбинезоны, лица,
отличающиеся от тех, что на чёрно-белых изображениях, словно другая
порода людей.
Что только не придёт в голову от скуки. Другая порода людей…
Открылась дверь, прозвенел колокольчик при входе, разнося
переливчатый звук по гулкой тишине, я обернулась на звук. С
относительной темноты на яркий солнечный свет с улицы, зашедшего
было не видно, лишь высокий мужской силуэт. Я посторонилась, будто
он мог меня сбить или хотя бы заметить в противоположной части
помещения.
– Маришка, привет, – дружелюбно проговорил вошедший.
Я обернулась на собственное имя. Уставилась на говорящего,
совершенно незнакомого мне человека. На вид парню не было тридцати
лет, но и моим ровесником он не был. На второкурсника, несмотря на
небрежную футболку, перекинутую через руку толстовку и светлые
джинсы, не тянул. Как я и отметила раньше, достаточно высокий. С
взлохмаченными волосами, будто он расчесал их после сна пятернёй,
спортивный, в меру подкачанный. Симпатичный. Я бы запомнила такого,
если бы мы были знакомы.
– Ма-ри-на, Ма-ри-на, – передразнил он интернет-мем,
перегнувшись через стойку регистрации, где сидела администратор,
глядя в телефон с точно таким же скучающим лицом, как у меня. Время
от времени она отвечала на звонки, иногда смотрела в монитор
ноутбука, ещё реже заходили посетители, отвлекая несчастную от
бесконечно тянущегося рабочего дня.
– Привет, – отозвалась администратор. – Ты разве не на базе?
Я тут же отвернулась. Предположение, что мы с зашедшим не
знакомы, подтвердилось, продолжать таращиться на парня стало
неудобно.
– Да я так, проездом, – неопределённо ответил зашедший. –
Степаныч здесь?
– Наверняка в буфете ошивается, – фыркнула Марина.
– Понял, принял, – ответил ей парень и скрылся в одном из
коридоров, выходящих в злосчастный холл, в котором я проторчала уже
два часа и четырнадцать минут, можно сказать пятнадцать.
– Девушка, – услышала я за своей спиной тёзку. – Прямо и налево
есть буфет, – я повернулась на звук и увидела, как администратор
указывает на проход, в котором скрылся парень.
– Спасибо, – благодарно кивнула я.
Выходить на улицу не хотелось, стоявшая с начала июня жара
надоела. Полуденные, палящие солнечные лучи на фоне неба без
единого облачка не привлекали. Оставался холл лётного клуба и… вот,
буфет. Хоть какое-то развлечение на оставшееся время.
Прошла довольно длинным коридором с изредка встречающимися
дверями с непонятными для меня надписями. Повернула налево, как и
было сказано, прошла ещё одним коридором и в торце увидела дверь с
приклеенной бумажкой, на которой было написано: «Буфет. Часы работы
с 10 до 18».
