Инспектор Матеуш Новак не верил в предчувствия, но утром 15 октября его разбудило странное ощущение надвигающейся беды. Через три часа он стоял над телом судьи Катарины Врхель, и это предчувствие обрело пугающую конкретность.
Осенний туман окутывал старинные улочки Братиславы, превращая утренний город в декорацию готического триллера. Новак прибыл к дому судьи на окраине исторического центра, когда криминалисты уже заканчивали предварительный осмотр. Двухэтажная вилла XIX века, утопающая в винограде, выглядела мирно и уютно. Если бы не полицейская лента и мигающие маячки патрульных машин.
– Что у нас, Ян? – обратился Новак к криминалисту Яну Кратохвилу, своему давнему приятелю.
– Худший вариант из всех возможных, – мрачно ответил тот, снимая латексные перчатки. – Судья Катарина Врхель, пятьдесят два года. Убита вчера вечером между девятью и одиннадцатью. Один удар ножом в сердце – профессиональная работа.
– И?
Ян помолчал, глядя на дом.
– И это еще не самое страшное. Пойдем, покажу.
Они поднялись в кабинет на втором этаже. Тело судьи лежало за письменным столом в элегантном черном костюме. Женщина была красивой даже в смерти – точеные черты лица, седые волосы, собранные в строгий пучок. Но взгляд Новака сразу привлекла не сама жертва, а то, что было на ее лбу.
Выжженный символ размером с монету – семиконечная звезда, заключенная в круг. Линии были четкими, глубокими, словно их наносили раскаленным металлом.
– Это сделали после смерти? – спросил Новак, с трудом отрывая взгляд от метки.
– К сожалению, нет. Судя по ожогам и реакции тканей, она была жива, когда ее клеймили.
Новак закрыл глаза и сделал глубокий вдох. За двадцать лет службы в полиции он видел многое, но подобная жестокость всегда выбивала из колеи. Особенно когда жертвой становился человек, посвятивший жизнь борьбе с преступностью.
– Следы взлома?
– Никаких. Либо она сама открыла дверь, либо у убийцы был ключ. Система сигнализации отключена изнутри.
– Свидетели?
– Соседи ничего не слышали. Дом стоит особняком, ближайшие соседи – метров за сто. – Ян указал на окно. – Но есть кое-что интересное.
Он провел Новака к книжной полке за креслом жертвы. Несколько томов лежали на полу, словно их сбросили в спешке.
– «Средневековая демонология», «Тайные общества Европы», «Символика древних культов», – прочитал Новак корешки. – Странное чтение для судьи антикоррупционного суда.
– Это еще не все, – Ян достал прозрачный пакет с вещественными доказательствами. – Нашли это под телом.
В пакете лежала старинная монета с тем же символом – семиконечной звездой в круге. Металл был темным, почти черным, покрытым странными письменами.
– Какого черта? – пробормотал Новак. – Ты уже показывал это экспертам?
– Послал фото Марите в исторический музей. Она говорит, что символ похож на печать средневекового тайного ордена, но нужно время для точной идентификации.
Новак осторожно взял пакет, разглядывая монету на свет. Металл казался живым, переливаясь в лучах утреннего солнца. На одной стороне – знакомая семиконечная звезда, на другой – фигура в капюшоне с поднятым мечом.
– Мотив ограбления исключен? – спросил он, не отрывая взгляда от монеты.
– Полностью. Драгоценности, деньги, картины – все на месте. Даже дорогие часы остались на руке жертвы.
– Компьютер?
– Жесткий диск изъят. Техники говорят, что профессионально стерли все данные. Восстановить будет сложно, но не невозможно.
Новак кивнул, мысленно составляя план расследования. Убийство судьи – дело государственной важности, особенно такое странное и жестокое. Катарина Врхель была одним из самых принципиальных судей в стране, ее решения по коррупционным делам отправили за решетку десятки влиятельных людей.
