Разве можно чувствовать себя беспомощнее, чем сейчас чувствовала
себя Нова, почти полностью обнаженная, запертая в сфере из воды, то
живой, текучей, то застывающей морозными узорами?
Магическая сфера, а точнее сказать клетка, висела в воздухе,
освещенная со всех сторон, хорошо освещенная и поднятая на такую
высоту, что любой, кто находился в тронном зале, мог удовлетворить
свое любопытство и рассмотреть девушку, стыдливо прикрывающуюся
невесомыми, тонкими, почти прозрачными тканями ее наряда.
Словно зверь в зверинце! Словно рабыня на невольничьем рынке!
Нова готова была рыдать от унижения и страха, затравленно
оглядываясь по сторонам. Она слышала смешки, ловила на себе
заинтересованные взгляды мужчин и насмешливые взгляды женщин. Ее
доставили во дворец и выставили на всеобщее обозрение вовсе не
потому, что она была преступницей или мошенницей – всех их запирают
в железные клетки и развешивают на потеху толпе на площадях
королевства. Ее же хотели рассмотреть получше потому, что она была…
девственница. Последняя девственница королевства, достаточно
зрелая, чтобы выйти замуж. Достаточно красивая, чтобы покорить
чье-нибудь сердце. Но рука мужчины не касалась ее никогда.
- Двадцать лет, и девственница, - то и дело слышала Нова
насмешливые голоса сквозь толщу играющей вокруг нее воды. – Может,
она безумна? Или ее сердце холодно, жестоко и равнодушно? Как это –
не желать любви? Последняя девственница королевства – пикантно, не
так ли? А может, она лжет? Это хороший способ привлечь внимание
нового Короналя, и, кажется, ей это удалось сделать…
Но эти завистливые слова были неправдой, и даже те, кто их
поизносил, об этом знал. Белые розы пышным венком опоясывали водную
сферу; они то купались в играющих струях, льющихся верх против всех
законов природы, то покрывались тонкими иглами инея, и все вокруг
видели, что цветы живы. Взаимодействуя с магией Короналя, они
оставались белыми; если б Нова лгала, они пожелтели бы. Если б она
была искусной куртизанкой, они стали бы красивыми алыми. Но
лепестки оставались кипенно-белыми.
Нова опускала ниже лицо, чтобы любопытные зрители не видели ее
глаз, багровеющих от стыда щек. До нее долетали обрывки разговоров,
и она различала отдельные изумленные выкрики: «Она вовсе не
безобразна! Как странно!» Ей было невыносимо слушать то, как
разряженные дамы и господа обсуждают ее тело. Казалось, что их
бесцеремонные руки задирали подол прозрачного одеяния, а любопытные
глаза с интересом разглядывают судорожно стиснутые бедра Новы,
чтобы понять, отчего это она до сих пор не нашла себе
любовника.
И, самое страшное – Нова не знала, отчего удостоилась такого
пристального внимания со стороны молодого Короналя, как он
рассмотрел ее, как выбрал из всех незамужних девушек королевства.
Маг Воды, молодой Корональ был, без сомнения, очень любвеобилен и
даже развратен. Говорят, все Коронали этого клана не отказывали
себе в удовольствии завести гарем. В период их правление
заключается намного больше браков, чем обычно, и соблазнители юных
девушек гораздо чаще уходят от гнева родителей – опять же, просто
женившись на соблазненной, хочет она сама и ее родня этого или
нет.
Девственницы же в этот период были так же редки, как единороги в
заповедных чащах; едва только девушки созревали, как тотчас они
познавали любовь мужчины, и то, что Нова сохранила себя так долго,
было настоящим чудом.
Но как Корональ узнал об этом?
И зачем было потрачено столько сил и денег – ловчим, хорошим и
сильным магам, охотникам, - чтобы выследить ее, изловить и
доставить во дворец целой и невредимой?
«Зачем я Короналю? – с замиранием сердца думала Нова,
затравленно озираясь. – Он может взять любую женщину, что видит. Ни
у одной не хватит ну мужества, ни сил устоять перед его магическим
обаянием. Любая с радостью покорится ему, особенно Земные девы. Его
магия размоет их сопротивление как жадный океан – песчаный пляж.
Так зачем ему именно я, незнакомая девчонка? Его привлекла
девственность? Как будто у него было мало невинных любовниц… К тому
же, я могла оказаться безобразной горбуньей, - Нова с отчаянием
вспомнила свою робкую попытку обратиться в хромоногую горбунью, и
жгучие удары плетей магов Воды, которые разбили лживый образ в
несколько взмахов. – Что он задумал?!»
