Ранним утром 25 мая 1625 года на
набережной Жевр в Париже царило безудержное веселье. Два дня назад
в Нотр-Дам-де-Пари Генриетта Французская, сестра царствующего
короля Людовика XIII, была заочно обвенчана с Карлом I Английским.
Французы, как и следовало ожидать, пышно праздновали обещающий быть
удачным брак юной принцессы и англичанина.
Париж в описываемый нами солнечные день
был наводнен цветами: благородные розы, лилии всех оттенков и
анемоны благоухали в корзинках цветочниц и на узких, будто
игрушечных, балкончиках домов Парижа, порой смыкавшихся так тесно,
что достаточно было шага ребенка-озорника, чтоб покинуть один дом и
оказаться на черепичной крыше другого.
Весь город сегодня, казалось,
выплеснулся на улицы, улочки, тупики и площади живописной волной,
которая дошла даже до окраин, как из огромного рога изобилия
рассеивая вокруг радость, смех и музыку. В звуки деревенской
свирели и лютни бродячих музыкантов, дающих представления на
площадях и в прохладных каменных нишах дворцов за мелкую монету, в
оглушительное кукареканье петухов и хрюканье свиней на городских
рынках, вплетался громкий смех и приветствия нарядных гуляющих
горожан. Весь этот шум перекрикивали пронзительные голоса
разносчиков чистой воды и супа, которые умудрялись как юркие карпы
из вод Сены протискиваться сквозь толпы зевак. Хозяева
многочисленных лавочек, стоя на пороге, до хрипоты зазывали к себе
посетителей: все эти "Сено свежее! Духовитое!", "Молоко парное!",
"Шкуры телячьи, кроличьи! Берите, не пожалеете!" сливались в один
бодрый голос большого столичного города!
Только два молодых всадника в голубых
плащах королевских мушкетеров не разделяли общего веселья кругом.
Оба они то и дело поднимались на стременах серых в яблоках полковых
лошадей, пытаясь окинуть взором всю заполненную народом набережную,
и тогда шпоры их высоких сапог блестели.
-Вы уверены, барон, что те, кого мы
ищем, сегодня здесь? - то и дело спрашивал один из них, ясноглазый
юноша 18-20 лет с характерным выговором славного пикардийца.
-Тысяча чертей, конечно! Вы же вчера
сами слышали, что они сегодня будут на набережной Жевр! - весьма
снисходительным тоном отвечал его спутник постарше, с веселыми
зелеными глазами чуть-чуть навыкате и изящными манерами заправского
дуэлянта и удачливого любовника.
-Барон, могу ли я надеяться, что при
встрече вы не забудьте представить меня маркизе де ла Шпоро?
-Можете не сомневаться, черт
возьми!
-Если мне удастся обратить на себя
внимание столь знатной дамы, я угощу вас двумя-тремя бутылочками
знатного красного вина, что делают у нас, в Пикардии! Вы останетесь
довольны, клянусь честью!
Барон де Дромоль усмехнулся в модные
тонкие усы, которые сегодня топорщились у него на верхней губе
необычайно задорно.
-Я представлю вас маркизе де ла Шпоро,
шевалье, но не забудьте, что ее окружают самые блистательные
дворяне Французского королевства. И от вас зависит, чтобы фрейлина
Ее Величества обратила внимание на вас, человека мужественного и
отчаянного, но, увы, простого.
Юный шевалье де Сорель мечтательно
вздохнул и его синие глаза затуманились. Но тут же он тряхнул
густыми белокурыми волосами.
-Чертовски жаль, что у меня только один
шанс из десяти, чтоб понравиться г-же де ла Шпоро! - вздохнул он. -
Мне негде быть представленным столь высокородной даме! Г-жа маркиза
не наносит визиты нашему капитану, как графиня дю Трамбле.
-Эка хватил! - фыркнул де Дромоль,
продолжая внимательно обшаривать глазами набережную, как умный кот
обшаривает крынки со сметаной в поисках полной. - Графиня дю
Трамбле - родная племянница нашего капитана, чему я безмерно
рад!
Оба приятеля в этот момент как раз
ехали по Новому мосту, мимо бронзового короля Анри IV, гордо
стоявшего на своем пьедестале. Они, занятые своими сердечными
делами, как всегда бывает в молодости, не замечали открывающегося
пленительного вида отсюда- на фоне синего безоблачного неба сияли
кресты многочисленных церквей Парижа, даже каменные рыцари в нишах
королевского дворца Лувра казались не столь суровыми сегодня,
голубая бархатная лента Сены дышала свежестью в этот жаркий день, и
на ней, как белые птицы, колыхались сотни лодочек, привязанных к
мосткам канатами; в воздухе празднично лился звон колоколов.
