ЧАСТЬ I: ОТКРЫТИЕ
Глава 1: Лед Европы
Европа, спутник Юпитера Исследовательский комплекс "Европа-1" 15 марта 2472 года
Майя Чен поправила термокостюм и прижала ладонь к прозрачной панели обзорной палубы. За толстым слоем композитного стекла простиралась ледяная равнина спутника Юпитера. Белоснежная поверхность, испещренная тысячами трещин, словно гигантская паутина из красноватых прожилок, уходила к горизонту, где возвышалась исполинская фигура газового гиганта. Юпитер занимал почти треть неба, его атмосферные полосы медленно вращались, а Большое красное пятно, казалось, наблюдало за ней как немигающий глаз древнего божества.
– Я всё ещё не могу привыкнуть к этому виду, – произнесла она, обращаясь скорее к себе, чем к стоящему рядом человеку.
Доктор Сайрус Нгуен, руководитель исследовательской станции "Европа-1", позволил себе тонкую улыбку. Его морщинистое лицо, казалось, состояло из множества линий, пересекающихся подобно трещинам на ледяной поверхности спутника.
– Пятнадцать лет здесь, Майя, а у меня всё ещё перехватывает дыхание, когда я смотрю туда, – он кивнул в сторону гигантской планеты. – Пожалуй, если это чувство когда-нибудь исчезнет, мне стоит уйти на пенсию.
Майя улыбнулась, но взгляд её оставался серьезным. Молодая женщина повернулась к голографическому дисплею, висевшему в воздухе между ними. Трехмерное изображение демонстрировало сложную сеть линий – результат сканирования подповерхностных слоев Европы.
– Сейрус, я уверена, что это не просто геологическая аномалия, – её пальцы коснулись изображения, увеличивая участок на глубине около двух километров под поверхностью. – Посмотри на эту структуру. Слишком правильная геометрия для естественного образования.
Нгуен нахмурился, изучая данные.
– Ты проверила возможность искажения данных? Сканеры могут давать ложные показания из-за концентрации солей в подповерхностном океане.
– Я перепроверила шесть раз, используя разные частоты и методики, – Майя выпрямилась, скрестив руки на груди. В свои тридцать восемь она была одним из ведущих ксеноархеологов Солнечной системы. – Результат всегда один и тот же. Что бы это ни было, оно имеет искусственное происхождение. И я намерена это доказать.
Нгуен задумчиво потер подбородок. На мгновение на его лице промелькнуло странное выражение – смесь тревоги и чего-то, похожего на предвкушение.
– Знаешь, что самое интересное в науке, Майя? – проговорил он наконец. – Мы находим ответы на вопросы, которые даже не знали, как задать. – Он вздохнул и кивнул. – Хорошо. Готовь экспедицию. Но я хочу полный план операции на моем столе через шесть часов.
Дрель медленно погружалась в лед, выбрасывая фонтаны замороженных частиц. Материал сверла, созданный специально для работы в экстремальных условиях Европы, справлялся с работой, но медленнее, чем хотелось бы Майе. Она стояла на безопасном расстоянии, наблюдая за работой автоматизированной буровой установки. Ее экзоскелет компенсировал тяжесть термокостюма, позволяя свободно двигаться в условиях слабой гравитации спутника.
– Расчетное время до проникновения – сорок три минуты, – сообщил механический голос в её наушнике.
– Слишком долго, – пробормотала Майя. – Увеличить мощность на пятнадцать процентов.
– Предупреждение. Повышение мощности может привести к перегреву буровой системы.
– Принято. Увеличить мощность на десять процентов.
Это была третья попытка добраться до аномалии. Первые два бура вышли из строя, столкнувшись с необычайно плотным слоем льда на глубине около километра. На этот раз они применили новый подход – комбинацию механического бурения и лазерного нагрева.
– Ты слишком торопишься, – голос Джеймса Хиггинса, руководителя технической службы станции, раздался в коммуникаторе. Его модуль парил в пятидесяти метрах от буровой установки, наблюдая за процессом. – Эта штуковина пролежала здесь миллионы лет. Подождет еще пару часов.
