В дверь постучали. Сара вздрогнула и осмотрела своё бедное
жилище. Облупившийся комод, пара стульев, кровать в углу для неё и
топчан для брата, отделённый выцветшей занавеской. Пахло сыростью.
Старая печь топила плохо и больше дымила, чем давала тепла. Язен
закашлялся. Она испуганно посмотрела на него. Надо с этим
заканчивать. Сейчас же, сегодня же! Если ей опять откажут в работе,
брат умрёт даже не от голода, а от холода. Сара сжала губы и
направилась к двери, машинально поправляя платье так, чтобы
залатанного подола не было видно. Дырку в подоле прогрызли мыши,
пока они с Язеном спали. Она знала, где их нора, но сделать ничего
не могла – не было денег. Да если бы были деньги, разве стала бы
она сидеть в такой дыре? Но сейчас у неё не имелось ни одного
сольдена, даже заплатить за такую квартиру хозяйке было нечем.
Она подошла к двери и открыла её. На грязном лестничном пролёте
стоял служитель правопорядка. Пуговицы на мундире начищены до
блеска, сапоги новые, одет с иголочки и такое презрение на лице…
Если бы Сара могла ужасаться, сожалеть или плакать… Но она
выплакала все слёзы ещё когда не стало отца. Сейчас глаза были
сухими и воспалёнными. Солдат стоял в проёме двери, впуская
холодный воздух. Язен опять закашлялся. Сара с тревогой взглянула
на него, а потом решилась попросить:
- Отойдите от двери, брату холодно.
- Ты будешь меня учить, нищенка? - Он зло сплюнул, прямо в
комнату, где Сара кое-как, но всё же старалась поддерживать
чистоту. Она не заплачет! Ни за что она не доставит радость этому
солдафону! – Сара Бален, тебе письмо, из городской управы. Советую
явиться в срок, иначе они по-другому поговорят с тобой!
Солдат протянул ей письмо, осматривая бедную комнату с плохо
скрываемым презрением и отвращением. Сара потянулась за письмом, но
в последний момент солдат убрал руку и отступил, она споткнулась и
едва не упала, чудом удержавшись на ногах. А он расхохотался.
Мерзко, нагло и прямо в лицо.
- Отдайте письмо! – голос срывался, но нельзя показывать никому
свою слабость. Пока не случилась беда, никто не смел повышать на
неё голос, но когда теперь они с Язеном остались одни во всём мире,
каждый норовит ударить их или обидеть. Особенно после того, что
произошло.
- Ты как обращаешься к солдату Его Королевского Величества? – Он
размахнулся и ударил её по щеке. Из глаз потекли слёзы.
- Сара! Сара! – закричал Язен.
- Лежи, Язен, всё хорошо! – Сара улыбнулась обескровленными
губами, повернувшись к брату. След от пощёчины ещё горел, обжигая
болью и обидой на весь мир.
- И как только земля носит таких дармоедов и лентяев как вы!
Давно пора очистить город от этой нищеты. Уважаемая талья Беррина
для тебя всё делает, а ты не хочешь ей даже за комнату заплатить.
Благодари Небо, что я не рассказал ещё в управе об этом! В
следующий раз мы с тобой по другому поговорим!
Солдат кинул ей письмо, не заботясь о том, куда оно прилетит,
потом картинно отряхнул руки, развернулся и направился вниз по
лестнице, к выходу. Сара услышала, как застучали дверями на этаже.
Бесплатная комедия, как это отвратительно! Она подошла к двери,
захлопнула её, а потом без сил опустилась на колени и открыла
письмо:
«Тали Сара Бален ждём вас завтра, ровно в двенадцать по
кьярденскому времени, в городской управе по делу о воровстве вашего
покойного отца».
И всё, и ни строчки больше. А если её посадят в тюрьму, не
приведи Бог, что тогда будет делать Язен? Остаётся только один
путь, тот, к которому она хотела прибегнуть лишь в крайнем
случае.
Сара подошла к облезлому комоду и со скрипом выдвинула ящик. Из
него она извлекла чистый лист, чернильницу и старое, потёртое
письмо. Оно содержало предложение от друга отца, да такое, от
которого её бросало всякий раз в дрожь, стоило только подумать. Но
Язен… Он умрёт с голоду. А отец и мать умерли и не смогут
остановить её.
