— Изменяет!
Баночка со смесью выпала из моих рук. Ударилась донышком об пол,
и из горлышка вырвалось молочное пыльное облако. Я прикрыла глаза.
Медленно присела на корточки и подняла с пола бутылочку для
кормления.
— Твой Гоша тебе изменяет! — крикнула Слава, знакомая, жена
одного из друзей мужа, а у меня…
Ноги подкосились. Дыхание сбилось. В руках задрожала бутылочка
со смесью, и я, чтобы ничего не разлить, поставила ее на
столешницу.
— Я прямо сейчас смотрю, как он сидит в компании какой-то воблы
блондинистой и зубоскалит с ней. Аля, твою мать, ты там померла что
ли? — зашипела Слава, а у меня язык отнялся. Однозначно знакомая
говорила какую-то глупость. Не мог Гоша мне изменять. Мы слишком
любили друг друга. И наш пока что маленький трёхгодовалый брак был
самым лучшим. Да, как в любой семье у нас случались недопонимания,
но ничего такого не было, чтобы Георгий взял и решил мне
изменить.
Это глупость.
Но несмотря на голос разума, мои губы затряслись. Пальцы
судорожно сжались в кулаки, а глаза противно защипало.
Нет. Все это глупости и ложь. Не могло такого быть в моей семье.
Гоша меня любил. Он меня сильнее жизни любил. И когда чуть больше
трёх лет назад впервые увидел за стойкой администратора в
гостинице, сразу сказал, слегка наклонившись:
— Я точно знаю, что сегодня вечером вы со мной поужинаете, — его
глаза искрились задором и немного самоуверенностью, поэтому я все
же отказала:
— С постояльцами не имею права встречаться…
Я тогда работала в одной из самых известных гостиниц города. Мой
факультет туризма и знание трёх языков помогли устроиться в такое
хорошее место, и я думала, что даже с браком ничего не изменится,
но Гоша через пару месяцев позвал меня замуж и поставил вопрос моей
карьеры ребром. Ему не нужна была дома карьеристка, он хотел
нормальную домашнюю жену, к которой он мог бы возвращаться после
тяжёлого рабочего дня, ему нужна была своя тихая гавань, и я…
До рождения детей мы договорились, что я приостановлю свою
карьеру, чтобы и в декрет нормально сходить, и вообще…
— Аля, да очнись ты наконец! — рыкнула на меня Слава, и я
перевела взгляд на зажатую в руке бутылочку. Из радио няни
доносились тихие покряхтывания Тёмы. Надо поторопиться.
— Славушка, — сквозь боль в горле проговорила я. — Это какая-то
ошибка. Гоша не может мне изменять, понимаешь?
Мой голос был настолько слабым и безжизненным, что Слава мне
конечно не поверила.
— Аля, да он ее сейчас на столе прямо и поимеет! — взбесилась
знакомая.
— Не может быть такого, Слав… — на душе было неспокойно и словно
что-то давно боковым зрением замеченное стало появляться из-за
угла. — Сегодня Георгий со своими партнерами отмечает открытие
седьмого филиала в регионе.
— Да ты права! Вся кодла сидит и отмечает. И только твой
орангутанг лапы свои на воблу закинул!
— Славушка, — с горечью на языке начала я. — Я очень благодарна
тебе за твою бдительность, но поверь, Гоша не такой. Какие измены?
У нас новорождённый ребёнок. Мы себя иной раз не помним, а в
свободное время предпочитаем спать…
— Но лично он спит с той девкой, пока ты заляпалась вся детской
кашей! — пригвоздила Слава, и у меня глаза стало нестерпимо жечь.
От боли, от усталости, элементарно от того, что я давно не могла
нормально прижаться к мужу и уснуть на его плече.
Артёмка, долгожданный сыночек, отнимал все время, а тяжёлая
беременность не добавила мне счастья. Сначала безрезультатные
попытки забеременеть, потом признание Гоши, что нам бы лучше эко
сделать, потому что оно точно с гарантией и исключало все
патологии, а у него в роду могла быть не самая хорошая
наследственность, потом первая неудача и гормональный фон, который
менялся, вторая попытка эко и сама беременность, за время которой я
поправилась на двадцать килограмм и под конец срока передвигалась
как гусыня.
