ЧАСТЬ I: СИГНАЛ
Глава 1: Предчувствие
Елене снова снился конец света.
Это не было похоже на апокалипсис из фильмов: ни огненных штормов, ни цунами, ни ядерных грибов. Только неестественная тишина, словно сама реальность истончилась до предела. В этом сне она стояла на обсервационной платформе заброшенной станции "Пионер" и смотрела на Юпитер, занимавший половину неба над Каллисто. Гигантская планета выглядела как всегда – кремовые и красноватые полосы, Большое Красное Пятно, – но что-то было неправильно. Сначала это казалось оптической иллюзией: крошечная рябь на поверхности газового гиганта, будто кто-то бросил камень в огромное озеро. Затем рябь превратилась в волну, потом в искажение, словно пространство-время мялось невидимыми руками. Юпитер исказился, растянулся, а затем… схлопнулся в точку бесконечной плотности.
Елена никогда не видела продолжения. Она всегда просыпалась в этот момент, задыхаясь и чувствуя, как сердце колотится в груди со скоростью пулемета.
Так произошло и сейчас. Она резко села на кровати, хватая ртом воздух и прижимая руку к груди. За окном панорамной квартиры на сорок восьмом этаже начинался московский рассвет – красно-оранжевые лучи пробивались через смог, окрашивая небоскребы в апокалиптические тона. Её нейроинтерфейс мгновенно отреагировал на пробуждение, проецируя на сетчатку данные: 5:47, 14 октября 2057 года, температура 12°C, индекс загрязнения "умеренный", 37 новых сообщений.
Елена моргнула, отключая проекцию. Ей нужно было несколько минут без информационного шума. Эти кошмары преследовали её уже третий месяц, и они становились всё более яркими, всё более… реальными. Как ученый, она прекрасно понимала психологический механизм: подсознание перерабатывало информацию о катастрофе на исследовательской станции Европы, где десять лет назад погибли её родители. Классический ПТСР, отягощенный чувством вины выжившего – она должна была быть там с ними, но в последний момент отменила поездку из-за срочного эксперимента.
Но почему Каллисто? Почему не Европа, где произошла трагедия? И почему Юпитер выглядел так, будто само пространство вокруг него искривлялось, нарушая все известные законы физики?
Нейроинтерфейс снова пискнул, напоминая о важной встрече. Международная конференция по темпоральной нейрофизике начиналась в 9:00, а ей еще предстояло подготовить презентацию.
Елена встала, прошла в ванную и долго смотрела на себя в зеркало. В тридцать восемь она всё еще выглядела моложе своих лет, хотя научная карьера и бессонные ночи оставили след: тонкие морщинки у глаз, преждевременная седина в темных волосах, которую она не считала нужным маскировать. Высокие скулы и проницательные серые глаза придавали её лицу то выражение интеллектуальной отстраненности, которое коллеги часто принимали за холодность.
Отдаленный гул мегаполиса смешивался с тихим жужжанием домашнего ИИ, который уже готовил утренний кофе. Елена открыла аптечку и достала нейростабилизатор – небольшую пластинку, которая при контакте с кожей рассасывалась, высвобождая коктейль из транквилизаторов и стимуляторов. Не самая здоровая привычка, но без этого её мозг отказывался функционировать после ночи с кошмарами.
Она приняла душ, намеренно включив холодную воду. Кофе и ледяной душ – её ритуал пробуждения последние пятнадцать лет, с аспирантуры. Личная жизнь неизменно отступала перед научными амбициями, а теперь, когда она стала одним из ведущих специалистов в нейрофизике временного восприятия, на романтику времени не оставалось совсем. Последние отношения закончились три года назад, когда Павел не выдержал конкуренции с её исследованиями и ушел к "нормальной женщине, которая помнит о днях рождения".
