Дорогие друзья, в связи с
тем, что эта история вышла на бумаге, в ближайшие 5-7 дней мы будем
делать ее платной, или закрывать на ознакомительный фрагмент! Если
хотите прочитать - поторопитесь.
Хороша. Как всегда. Марина
почувствовала привычный укол глухой зависти и столь же привычно
залюбовалась золотистой волной ухоженных волос и бежевым
костюмчиком, безупречно облегавшим столь же безупречную фигуру. Вот
только кроваво-красный платок на шее ярким, отвратительным
диссонансом разбивал изящный ансамбль. Марина не могла понять, что
в платке такого, но он вызывал омерзение и неконтролируемый страх.
Марина потянулась, желая сдернуть пакостную вещь с шеи сестры, но
ее пальцы лишь хватали пустоту. Алена покачала головой и шагнула
навстречу, вытянув напряженные руки, словно держала что-то тяжелое.
Но на руках у нее был лишь легкий клуб молочно-белого тумана, а
вокруг них, вокруг этого нежного и беспомощного туманного облачка
роилась мгла. Липкие, жадные щупальца мглы осторожно, будто пробуя
на вкус, касалась облачка. А Алена, прикрывая туманчик ладонями,
пыталась защитить его от недобрых прикосновений. Ее лицо исказилось
гримасой, а широко распахнутые глаза смотрели на Марину настойчиво
и моляще. Когда-то Марина уже видела подобное мучительное выражение
на лице младшей, но вот когда? Она на мгновение задумалась, пытаясь
вспомнить, а Алена все так же настойчиво тянулась к сестре, словно
пыталась вложить белое облачко ей в руки. "Но это же только туман,
ничто!" – воскликнула Марина. "Это – все!" – шепнул тихий
голос.
Когда нахальное поросячье хрюканье
раздается возле самого вашего уха, фигушки вы не проснетесь! Марина
резко села во взбаламученной постели и уставилась безумными глазами
на ходящий ходуном маленький розовый пяточек. Умильные глазки
свинки-будильника с укором воззрились на хозяйку.
- Выключая, выключаю, - хриплым со
сна голосом пробормотала Марина, нажимая кнопочку на мягоньком
пузике. Еще на мгновение она вжалась лицом в пушистое тепло
подушки, потерла глаза дрожащей рукой.
- Приснится же такое, - Марина
отбросила одеяло, сунула ноги в тапки и пошлепала в ванную.
По утрам она всегда чувствовала себя
препаскудно. Утро – время вообще гадостное. Время, когда надо
выволакивать свое бедное, так и не отдохнувшее тело из теплой
уютной постели, ставить его вертикально и гнать на бесчисленные
садистские процедуры, вроде застилания кровати и контрастного душа.
Впрочем, кружка горячего крепкого кофе и долгое священнодействие
над собственным лицом обычно вносили хоть какую-то приятную ноту в
ежеутреннюю тоску. Но только не сегодня.
Сегодня кофе убежал и запакостил всю
плиту. Марина кинулась вытирать коричневую жижу и, конечно,
обожглась о решетку. Мало того, что маникюр недельной давности, так
теперь еще и волдырь вскочит.
Марина бросила недовольный взгляд на
свои руки. Ведь слово же себе давала вечером заняться ногтями! Как
же! Приползла в половине двенадцатого, пять минут тупо пялилась в
телевизор и отрубилась. Она вытащила из косметички флакончик,
наскоро подновила облупившийся лак. Держа пальцы на отлете,
приступила к макияжу. Ну хоть тени легли ровно. Полюбовавшись
собственными глазами, Марина открутила брасматик, провела щеточкой
по ресницам… Рука дрогнула и длинная черная полоса перечеркнула
свеженаведенную красоту.
Сдавленно ругаясь, Марина швырнула
тушь на пол. Вторая черная полоса расцветила светлый ковер. Черт
знает что! Все этот жуткий сон. Ну с какой радости ей должна
сниться Алена, она ее и в реальной жизни имеет по горло. Сыта уж,
хватит! Смывая разводы с физиономии и наскоро красясь заново,
Марина понимала, что сегодняшний день безнадежно испорчен.
Неприятный сон засел в ней как гвоздь, оставив в душе смутную,
тянущую тревогу.
