Год 1125 от сошествия яркого
пламени
- Миледи Бранвен, извольте слезть с окна! – приказала Матильда,
на правах старейшей служанки в замке. - Что скажет милорд Освальд,
если увидит вас?
Улыбка Бранвен стала особенно нежной и мечтательной:
- Я думаю, Тильда, он скажет: «О, как скучает обо мне моя
невеста! Она не отрывает взгляда от дороги, дожидаясь жениха».
- Нет! – отрезала Матильда. - Он скажет: «Как неприлично, что
взрослая девица, здоровенная, как кобыла, расселась на подоконнике
и болтает ногами»!
- Глупая, глупая Тильда! Освальд не знает таких слов! –
прокричал наследный лорд Роренброк, галопируя по комнате на
палочке. Ему только-только исполнилось девять лет, и он еще не
привык во всем соблюдать серьезность и достоинство, как полагается
отпрыску славного рода.
- Не топай и не кричи, Найси, - попросила Бранвен, слезая с
подоконника и разглаживая юбку. – Матушка еще не встала, ты
потревожишь ее сон. И не смейся над нашей милой Тильдой.
Она обняла старушку и поцеловала ее в морщинистую щеку.
У третьей барышни Роренброк нрав был кроткий, как у голубки, и
внешность была под стать нраву – ничего яркого и буйного, что
отличало Роренброков среди дворян Вудшира, иначе - Лесного Угла.
Бранвен больше походила на мать, уроженку севера, и унаследовала от
нее русые волосы и серые глаза. Зато и черты лица у нее были
тонкие, и кожа молочно-белая, как опал. И хотя леди Бранвен не
слыла первой красавицей в округе, ее считали миловидной и
воспитанной девицей, которая будет идеальной женой любому
благородному лорду. Менестрели слагали баллады в ее честь, и
говорили, что даже сам король напевал иногда песенку о белой
голубке из Вудшира. Кто знает, не эта ли песенка заставила лорда
Освальда, герцога Аллемада, пересечь пустыню и прибыть в Роренброк,
чтобы просить в жены леди Бранвен? Так или иначе, а предложение
было сделано, принято, и теперь готовилась свадьба. Жених отбыл в
столицу, чтобы испросить у короля позволения на брак, а в замке
невесты готовились к торжественному приему.
Невеста была освобождена от всех хлопот по дому, чтобы иметь в
день свадьбы вид отдохнувший и свежий. Ее даже разрешили от
ежедневных обязанностей благородной дамы – прядения и вышивания,
чтобы кожа на руках стала гладкая, как самый лучший шелк. Ведь
жених в день венчания наденет на палец невесте кольцо, и вовсе не
нужно, чтобы на этом пальце были мозоли или наколы.
- К чему такие предосторожности? – недоумевала Бранвен. Она
брала мать за руки и поворачивала их ладонями вверх, разглядывая
желтоватые кружки мозолей на подушечках пальцев. – Ведь выйдя
замуж, я все равно буду прясть и ткать. И муж увидит мозоли, раны и
царапины. Не лучше ли оставить все, как есть? Вдруг милорд Освальд
решит, что я белоручка и ничего не смыслю домашних работах?
- Глупышка! – нежно упрекала ее мать, Бранвен была ее любимицей
среди пятерых дочерей. – До свадьбы мужчины никогда не думают,
хорошую ли хозяйку они приводят в дом, и мозолистые ладони могут их
оттолкнуть. А уж когда женятся – делай, что хочешь. Тогда мужу
придется терпеть и мозоли на руках, и мозоли на пятках.
Говоря так, леди Роренброк весело смеялась. Бранвен тоже
смеялась, но только чтобы не обидеть матушку. На самом деле, ей не
казался смешным подобный обман. Но она была послушной дочерью, и
уже видела милорда Освальда, поэтому желала свадьбы всем сердцем.
Девицы из благородных семей редко встречаются с женихами до
свадьбы. Сколько легенд о том, как невеста падала в обморок у
алтаря, узнав, кого приготовили ей в супруги заботливые родители.
Бранвен повезло – Освальд Аллемада был молод, но не юнец, хорош
собой, но не щеголеватый красавец, которого заботят напомаженные
усы и новомодные длинноносые туфли. Настоящий мужчина, отважный
воин и брат самого короля! О чем еще мечтать?
