Никто и никогда не увидел бы
этот роман таким, какой он есть, если б не бесценная помощь Марии
Гриневич. Мой низкий поклон за твое терпение, Мари. Герои книги
тебе многим обязаны!
«Тени могут все».
Сет Эпине
Голоса доносились будто издалека.
Слабые и нестройные, они своей настойчивой размноженностью
заставляли сознание отпустить приятные объятья беспамятства.
– Хозяин!
– Тихо!
– Хозяин, но ваши раны! Между
прочим, для вас приготовлено. Зачем вы впустили его первым?
– Потому, что он важнее.
– Но… вы и без того долго ждали.
Неизвестно куда зашвырнула нас эта штуковина, а между тем почти
сутки прошли! Что, если ваше состояние ухудшится? Ему-то что? Он, в
конце концов,– Тень!
– Изма, прошу тебя, умолкни.
– Как хотите.
Изма?
Имя показалось странно знакомым. Где
я мог его слышать? Не помню. Хотя… В голове что-то ожило, похожее
на призрак прошлого… Перед глазами явился образ: старый худой мект,
облаченный в черную рясу затворника… Слуга, верно? Точно, слуга. Но
кому он прислуживал? Кому?.. Мысли ворочались неохотно, увязая в
киселе, которым стала моя сущность, и едва в нем не растворяясь.
Изма. Хм…
Изма, Изма, Изма…
И тут словно булыжником по голове:
«Ди!»
Я выкрикнул имя, встрепенулся и со
всего маха врезался в прозрачную стенку. Бац! Перед глазами на
мгновение потемнело.
Это еще что такое?
Ответ пришел в весьма своеобразной
форме и вынудил нахмуриться: вокруг колыхалась от малейшего
движения густая и похожая на прозрачный сироп, жидкость.
Когда это меня в лечебную капсулу
занесло?
Сознание все еще с трудом
воспринимало окружающий мир, но тем не менее снова подводить пока
не собиралось. Получилось даже оглядеться и понять, что я уже не на
Шуоте. Во всяком случае, место, в котором себя обнаружил, ничего
общего с мертвой пустыней не имело. Оно напоминало обшарпанный трюм
старого грузовоза, полутемный и заваленный ржавым хламом.
И ни намека на Аргуса, его слугу или
кого бы то ни было еще. Как будто я был единственным пассажиром на
борту.
Приближалась паника.
Стараясь отогнать ее, я намеренно
дышал как можно ровнее и глубже, чему, кстати, способствовала
предусмотрительно нацепленная кем-то кислородная маска. Мысли
путались и перемешивались с вопросами: кто и когда сумел меня сюда
заточить?!
Но ведь это не амнезия, верно?
В голове мелькнули обрывки
воспоминаний о предательстве Дианы Винтерс, о смерти Ди Аргуса и
шаманки Тассии Руэ, уничтожении Храма лейров… Однако ни единого
намека на сколь-нибудь последовательное развитие этих событий.
Сплошной молочный туман, из глубины которого доносились обрывки
ощущений и чувств… Я помнил все, и в то же время как будто ничего.
Я помнил отчаяние. Помнил гнев и собственную неуверенность. Боль,
как душевную, так и физическую.
Но самое главное – я помнил
одиночество. В пустыне, где на сотни тысяч километров не осталось
ни единой души. Кроме…Я дернулся вновь, стукнувшись лбом о прочное
стекло.
Удар вышел несильный, но даже его,
казалось, должно было хватить, чтобы привести чувства в порядок.
Паника больше не приближалась. В отличие от приступа клаустрофобии,
нарисовавшегося откуда не ждали.
Чтобы немного отвлечься, я решил
осмотреть себя и понять, чего ради оказался в «хрустальном
гробу».
Разум отказывался принимать факт,
что мертвенно-бледное тело, с ног до головы усыпанное порезами и
ссадинами, принадлежит мне. Ран было столько, что и не сосчитать.
Некоторые уже затягивались, но большинство все еще зияли рваными
краями, из которых сочилось нечто, менее всего напоминавшее кровь…
Густые темные эманации с яркими алыми крапинками, похожие на
разлитые в воде чернила, растворялись в целебной жиже без
остатка.
Естественно, я знал, что это такое.
Только не представлял, что когда-нибудь увижу Тени в своем, если
можно так выразиться, изначальном воплощении.
