Глава первая: Смерть алхимика.
Ноябрьский туман 1738 года окутал Вену словно саван, скрывая очертания дворцов и особняков от любопытных глаз. В этот промозглый вечер императорский следователь Франц фон Штауфен получил срочный вызов в Хофбург. Посыльный, промокший до нитки, передал запечатанное письмо дрожащими руками: "Немедленно прибыть. Дело государственной важности."
Штауфен знал, что подобные вызовы в столь поздний час предвещают либо величайшую удачу, либо катастрофу. Учитывая его репутацию следователя, способного распутать самые сложные преступления при дворе Ее Величества, он склонялся ко второму варианту. За десять лет службы в императорской тайной полиции он не раз сталкивался с тем, как придворные интриги превращались в кровавые драмы.
Быстро облачившись в парадный мундир, Франц вышел в ночную Вену. Улицы были пусты, лишь изредка попадались запоздалые прохожие, торопившиеся укрыться от пронизывающего ветра. Фонари мерцали в тумане призрачными огоньками, освещая мокрые булыжники мостовой.
Хофбург встретил его привычной роскошью и тревожным безмолвием. Дворцовые коридоры, обычно полные придворных, казались безлюдными. Лишь свечи в канделябрах бросали танцующие тени на стены, украшенные портретами императоров династии Габсбургов.
Обер-камергер барон фон Зекендорф проводил его в покои, где ожидал тайный советник граф фон Коллоредо – человек, чье влияние на государственные дела было безграничным. Коллоредо стоял у камина, его худощавое лицо было мрачным, а обычно безупречная прическа растрепана.
"Штауфен," – начал Коллоредо без предисловий, не удостоив следователя даже взглядом, – "сегодня утром обнаружено тело магистра Бартоломео да Ровере, придворного алхимика Ее Величества. Обстоятельства смерти необычны."
Франц фон Штауфен был мужчиной сорока лет, с проницательными серыми глазами и умом, отточенным годами службы при дворе. Невысокого роста, но крепкого телосложения, он компенсировал отсутствие аристократических манер острым интеллектом и беспощадной логикой. В его жилах текла кровь мелкопоместных дворян, что заставляло его постоянно доказывать свою ценность среди высокородных придворных.
"В чем именно заключается необычность, Ваше сиятельство?" – спросил Франц, внимательно изучая выражение лица графа.
Коллоредо подошел к окну, выходящему в дворцовый сад, где голые ветви деревьев качались на ветру. "Да Ровере был найден в своей лаборатории. Дверь заперта изнутри, ключ в замке. Окна зарешечены и не открывались годами. Дымоход слишком узок даже для ребенка. Однако человек мертв, и, судя по всему, не от естественных причин."
"Отравление?"
"Это предстоит выяснить вам. Но есть еще одно обстоятельство." Коллоредо повернулся, и в его темных глазах читалась плохо скрываемая тревога. "Да Ровере утверждал, что открыл секрет трансмутации металлов. Философский камень, если хотите. Три дня назад он демонстрировал Ее Величеству превращение свинца в золото."
Волконский почувствовал, как холодок пробежал по спине. О существовании придворного алхимика он знал, но считал его очередным шарлатаном, каких при дворах Европы было великое множество. Если да Ровере действительно владел секретом создания золота, его смерть могла означать потерю несметных богатств для империи. Если же это был обман, то убийство могло быть местью обманутых людей.
"Где находится лаборатория?"
"В восточном крыле дворца, в башне святого Стефана. Да Ровере получил эти покои два года назад, когда поступил на службу к Ее Величеству. До вашего прибытия туда никто не входил по моему прямому приказу."
По дороге к лаборатории Коллоредо рассказал то немногое, что было известно о магистре да Ровере. Итальянец по происхождению, выходец из знатной флорентийской семьи, он изучал алхимию в Праге у легендарного Рудольфа Глаубера. В Вену он прибыл с рекомендательными письмами от тосканского герцога и папского нунция. Императрица Мария Терезия, всегда интересовавшаяся науками и оккультными знаниями, приняла его благосклонно.
