«Джо, не пори чушь. Ты вон какой молодой, высокий, сильный.
Еще и маг! Пальни в них, не знаю, своим фейерверком. Зачем лишние
траты на какие-то безделушки? Все так и будут говорить, что Джо без
нательных-то оберегов слабак».
Амулеты! Амулеты, а не безделушки.
Пульсары, а не гребаные фейерверки.
Джо сплюнул в грязь. От воспоминаний о разговоре с господином
Дэвисом впору долбануть «фейерверком».
Как проверить окрестности города, так сразу – сходи, Джо, твоя ж
работа! А как купить один амулет за казенный счет, так нет – ты же
вон какой молодой и высокий. Призраки, как пить дать, только на это
и смотрят.
Еще градоначальник называется!
В темноте под ногу попался камень, и Джо с размаху вписался
пальцем. Обругав булыжник и пнув его напоследок, чтобы снова
скривиться от боли, он похромал по хлюпающей грязи дальше.
Шел бы ты, господин градоначальник, сам на призраков с
фейерверками, особенно сейчас, когда кругом разлив и над каждой
лужей висит болотный туман.
Джо вконец измотался скакать по окраине и распугивать
наплодившихся этой весной тварей. Пока везло: они по глупости
улетали от своих мерзких болот к любой воде и потому были слабыми.
Их пугал даже обычный огонь, без фейерверков. Но пока все это
объяснишь работягам да пока объедешь. Два дня в один конец, потом
два дня в другой. И отовсюду шлют за ним.
Овсянка в последний день стала хромать, и на обратном пути Джо
шел пешком, чтобы лошадь отдохнула.
А завтра, похоже, вообще без кобылы. Придется все ножками.
Далеко не уйдешь, но, может быть, хоть вокруг города удастся с
концами развеять этих трижды клятых призраков. Хотя нет, как же их
развеять, если у штатного мага нет амулетов для пополнения резерва!
Послать бы Дэвиса в за…
Но тогда он не заплатит. Скажет, что пока маг и охранитель южной
тьмутаракани Джонатан Борк шляется на дальнем рубеже, бедный город
Хос страдает от наплыва болотных тварей. За что ему платить, если
работу он не выполняет? Хотя пострадает всего одна дура, гуляющая в
поисках суженого за воротами в полночь. Еще и голышом
наверняка.
«Джон, отличное место: казенный дом, довольствие, жалованье, и
ты будешь как градоначальник – сам себе хозяин и главный человек в
округе», – говорили на прошлой службе. Только забыли упомянуть, кто
же заведует деньгами и кто платит.
Джон обругал очередной ни в чем не повинный камень, а заодно и
лужу у порога своего дома.
– Господин.
«Нет, надо просить перевод, – сказал он себе и себе же
поддакнул: – Да, Джо, в другую тьмутаракань!»
На этой мысли у него уже и слов неприличных не осталось, только
междометия.
– Простите, господин…
Он посмотрел на скукоженного человека у порога своего дома и
едва сдержал очередную «мать-перемать». Опять пришли, чтобы он
прогнал какую-нибудь тварь.
В темноте посетитель казался пятном с тонким голоском, но именно
из-за этого жалобного голоска стало ясно – будут просить.
– Приходи завтра, – буркнул Джо и прошел мимо, чтобы поставить
Овсянку в конюшню.
– Господин, вы Джонатан Борк? Мне очень нужно…
– Всем нужно. Но призраками я займусь завтра, – сказал он, про
себя надеясь, что все твари, о которых ему пришли сказать, за ночь
уплывут к болотам без его помощи. – Иди домой.
– Господин, вы должны посмотреть бумагу, – уже с ноткой отчаяния
сказал тонкий голос.
Джо устало вздохнул, взял потухший фонарь у конюшни и щелчком
пальцев поджег в нем фитиль. В конце концов, обычные люди ни при
чем. Надо бы остыть, поговорить… Это ж все скунс небритый Дэвис и
долгая дорога виноваты, а не этот бедный человек.
В свет фонаря просунулась рука с куском бумаги. Джо повыше
поднял светильник, чтобы посмотреть на совершенно ему незнакомую
девчушку. Высокая, но худая, какая-то болезненная и в грязном
плаще.
