Снег валил уже четвертые сутки, заметая округу. В этих гористых
местах и в лучшие-то времена проехать было практически невозможно,
а тут еще эта пурга…
В пустом нижнем зале старинного замка, кутаясь в огромный
овчинный тулуп, в высоком кресле, больше смахивающим на трон, перед
весело трещащим камином сидел старик. Он вытянул ноги в толстых
носках из шерсти мериноса прямо к огню. Рядом на низенькой
скамеечке примостился паренек и звонким голосом читал старику
легенду о драконах.
— Деда… — вдруг он поднял взгляд испуганных голубых глаз на
старика.
— Спрашивай, раз начал, — проворчал недовольно тот, не высовывая
носа из тулупа. — Что за привычка замолкать на полуслове?
— Это правда, что можно связать дракона и его убийцу какими-то
тайными узами? — спросил осторожно паренек.
— Можно, — кивнул головой старик. — Еще как можно.
Вытащив руку из рукава тулупа, он крючковатым пальцем потыкал в
манускрипт: — Здесь о Драхеншреках все правильно летописец написал.
Все честно. Славные были времена, — мечтательно вздохнул старик и
добавил, немного помолчав: — Славные были времена.
Затем он снова завернулся в тулуп, спрятав в высокий воротник
седую голову.
— Исчезли драконы, — проворчал зло старик. — А с их
исчезновением и замок наш стал хиреть. Вот и тебе все никак не могу
жениха найти. Никто не хочет брать за себя бесприданницу.
— А замок? — паренек, а точнее хрупкая девушка, облаченная в
мужскую одежду не по размеру, снова подняла недоуменный
взгляд на своего деда.
— Что замок? — фыркнул тот. — Содержание его стоит больших
денег. А где их взять? Даже король не может никого найти, кто
пожелал бы стать твоим супругом.
Он помолчал, а затем попросил: — Ты читай, читай. Не
отвлекайся.
И девушка, вздохнув, продолжила выразительным голосом
декламировать красивую легенду. Раньше дед сам ей читал о
Драхеншреках. Но последнее время старику отказывали глаза, да и
свечей в замке не стало. Вот только огонь из камина освещал
страницы старинной книги…
Они оба вздрогнули, когда в тяжелые дубовые двери замка кто-то
громко заколотил, а потом грозный голос добавил: — Открывайте!
Девушка подскочила, уронив с колен манускрипт, и, не дожидаясь
старого, как ее дед, одинокого слуги, кинулась сам отпирать тяжелые
засовы.
Отряхивая одежду от снега, в зал ввалились трое, но ни старик,
ни девушка их не испугались. Брать у них нечего — замок давно
пережил счастливые времена. А путников, заплутавшихся в горах, они
не опасались, было даже, что предложить им на ужин.
— Витолд, — обратился старик к девушке, не повернувшись в
сторону вошедших. Он предпочитал называть ее мужским именем, а не
обращаться к ней «Виталина» или «Вита», как называли родители,
чтобы меньше было расспросов, почему та одета не в женское платье.
— Накрой на стол гостям.
Вита сразу побежала на замковую кухню, искренне надеясь, что
остатки жаркого, приготовленного старым слугой, еще не остыли.
Гости, скинув одежды прямо на ступенях, ведущих в зал, даже не
позаботились, чтобы пронести ее к камину для просушки, а, радостно
загалдев, принялись рассаживаться за длинным столом, куда паренек
расставил тарелки с принесенным ужином.
— А ну! — бас, раздавшийся под сводами зала, заставил всех
смолкнуть.
В незапертые двери ввалился четвертый.
Трое, мгновенно вскочив и вытянувшись в струну, дожидались, как
показалось Виталине, его приказаний. Тот не стал скидывать свою
соболью шубу на пол, а терпеливо дождался, когда девушка к нему
подошла и приняла в руки одежду.
— Развесь ее у камина, — попросил он, как можно мягче, — только
подальше от самого огня, чтобы высушило только его теплом, не
обжигая.
Вита понимающе кивнула — шуба дорогая, никак мех попортить
нельзя — и кинулась исполнять приказание, поставив недалеко от деда
стул и разложив на нем шубу. И только потом снова метнулась на
кухню за четвертой тарелкой для гостя.
