На распахнутую ставню, шумно хлопнув
крыльями, уселся пеликан. И стал чистить перья, поглядывая круглым
глазом на девушку, которая спешно вытаскивала из шкафа белоснежные
блузки и цветастые юбки, разбрасывая их по кровати и стульям. Все
они совершенно не подходили Дейне. Сегодня ей хотелось быть
самой-самой красивой.
Отбросив в сторону очередную юбку,
она тихонько чертыхнулась и подошла к окну. Вгляделась в горизонт,
но ничего не увидела. Не было ни облачка на синем небе, ни паруса
на море. Дейна перевела взгляд на птицу, теперь медленно
раскачивающуюся на ставне.
- И вот что ты тут расселся, а? –
усмехнулась она. – Места себе другого не нашел. Подглядываешь? Ну и
ладно!
Спустя полчаса разодетая, несмотря
на сложность затеи, Дейна заметила, наконец, в окне быстро
приближающийся корабль и радостно вскрикнула. Это могла быть только
«Серпиенте марина»! Глаза девушки заблестели, и она выскочила за
дверь своей комнаты только затем, чтобы тут же наткнуться на
недобрый взгляд мамаши Жасинты, проходившей по коридору в то самое
время. Мамаша ощупала этим взглядом наряд Дейны, рассмотрела
зеленую юбку, расшитую вручную шелковой нитью сложным узором из
синих цветов, оглядела блузку в тон с чудесными кружевами,
выторгованными у скряги Рикардо, привезшего их из самого Парижа,
ожерелье из разноцветных камней на высокой шее. И косы цвета
ржавчины. Нет, цвет был красивый, но ужасно раздражал мамашу
Жасинту. Не иначе папаша ее дочери был каким-нибудь ирландцем. Ну
да мало ли ирландских моряков заглядывали в дом мадам Сесиль? Всех
и не вспомнить. Хотя был один упрямый, настойчивый, обещал увезти
ее на родину. Мадам Сесиль, добрейшей души женщина, отговорила, за
что Жасинта была ей крайне признательна. Бог знает, как сложилась
бы ее судьба, если бы сбежала она с тем мужчиной. А так ей грех
жаловаться. Таверна ее процветает, отбоя от поклонников нет, дочь
выросла красавицей… Только тревожил мамашу Жасинту неспокойный
взгляд ее зеленых глаз, удивительно похожий на взгляд упрямого
ирландца.
- И куда собралась, такая разодетая?
– строго спросила Жасинта у дочери.
- К Алмейде схожу. Расхворалась она
совсем. Брат ее, Тоби, сказал, она спрашивала обо мне.
Дейна попыталась обойти мать. Но ту
провести было трудно. Хорошо она знала, когда Дейна пытается ее
обхитрить. Сама такая же была. Жасинта схватила дочь за руку и
сурово сказала:
- Говорят, нынче «Серпиенте марина»
прибывает. Слыхала?
- А мне что с того? – фыркнула дочь.
– Подумаешь. Сегодня один корабль, завтра другой. За всеми не
уследишь.
- Верно, дочка. Ни к чему тебе эти
висельники. А все они висельники, попомни мое слово! Если в море не
сгинут, так губернатор Лос-Хустоса их переловит всех, да и вздернет
рано или поздно. И Исла-Дезесператос не спасет. Особенно капитана
Ратона – все знают, как его ненавидит губернатор. Только за ним по
морям и гоняется. Так что ты об этом ублюдке и думать забудь!
Дейна бросила сердитый взгляд на
мать.
- По губернатору самому виселица
плачет, - буркнула она. – И о ком мне думать – сама разберусь!
Мамаша прищурилась и снова
всмотрелась в упрямое лицо дочери. Ох и красивая, самородок! Но
хуже – с характером! Жасинта усмехнулась и проговорила:
- Между прочим, с утра Дьярмуид
забегал. Говорит, у сестры его именины. Старая Катарина пироги
печет. А вечером музыкантов к себе зовут. Если хочешь, так и быть,
отпущу тебя, в таверне и сама справлюсь. Хосе Бертино поможет,
никуда не денется. Все равно сидит вечно, как истукан, в углу.
Весело глянув на мать, Дейна
вздернула брови и рассмеялась:
- Значит, к Дьярмуиду можно?
- К Дьярмуиду – можно! Но ты ведь не
пойдешь к Дьярмуиду, да? Ты ж только и думаешь, как на пристань
сбежать, да?
