Змееносец! Как много для нас в этом слове! Год жизни - не самый
худший год!
Это наша вторая совместная работа. Джина считала, что что-то умеет.
Светлая отмахивалась, что она ни разу не писатель. А оказалось, мы
обе где-то посередине.
Итак, мы расскажем вам о королевстве Трезмон, о волшебном ожерелье
Змеи, охранявшем род короля де Наве, о том, почему ни в одном
учебнике нет ничего о стране меж тринадцати гор, и ни на одной
карте вы не найдете ее столицы Фенеллы. Все, о чем вы узнаете,
совершенно достоверно и проверено несколько раз - мы записывали со
слов очевидцев и главных героев!
Сегодня мы отправляемся в путешествие во времени и пространстве. Мы
- и вы. И надеемся, оно покажется вам увлекательным.
С любовью, JK et Светлая.
1159 год, День Змеиный
На шее воина изумрудным глазом блеснуло ожерелье, будто золотая
змея, обвивающее шею. Вместо доспехов на нем была лишь кольчуга, и
яркий алый плащ за его спиной трепал беспощадный ветер.
- Кто ты? – спросила девушка, глядевшая на него прямо и открыто,
без тени страха или горя, посреди пылающей деревни. Пепел
проносился меж ними, но они стояли, не в силах оторвать глаз друг
от друга.
- Александр де Наве, король Трезмонский, - ответил воин. – А кто
ты?
- Элен Форжерон, - вздернув подбородок, произнесла она.
- Ты поедешь со мной, Элен Форжерон? – спросил король так, словно
все было уже решено между ними. Будто не пепел и гарь витали в
воздухе, но любовь и вера. Он взялся за ожерелье. И едва слышно
прошептал: - Venite mecum.
- Поеду, - звонко ответила она. Слишком звонко для этого мертвого
места. И вложила свою руку в его. Отныне уже жена его. Отступница
своего рода.
И глядя, как уходит она, Великий магистр Маглор Форжерон посылал ей
проклятие. Ей и ему. Королю, уничтожившему его дом и его семью. И
королеве – сестре своей, полюбившей врага в день, когда на их
глазах были убиты братья и сестры.
1165 год, Фенелла
Великий магистр сжал в ладони ожерелье. Вот он… подарок Праматери.
Охраняющий род де Наве в веках, дарующий ему силу побеждать. И силу
жить. Как велик был соблазн уничтожить его… Но змея выпустит свой
яд, и великое проклятие коснется уже самого Маглора Форжерона. Он
внимательно рассматривал золотую головку змеи с изумрудным глазом.
Все, что он мог – забрать его и спрятать. Там, где никто не найдет.
Никогда не найдет. Но и это повлечет за собой неизбежный упадок
рода де Наве. И их, Форжеронов, рода.
Маглор шел коридорами замка, зная, что чернее черноты и тише
тишины. Он обратился тенью. Его не было. Взгляд упал на покои
королевы. Он медленно вплыл в комнату. Она спала, прижимая руки к
вздувшемуся животу. Возлюбленная сестра Элен… Маглор Форжерон
проглотил ком, подступивший к горлу, и пошел дальше, к крошечной
двери в самом конце огромных покоев, откуда доносился негромкий
храп.
В комнате спала дородная женщина – видимо, из деревни, взятая в дом
как кормилица для младенца, которому не суждено увидеть свет.
Маглор Форжерон проследовал к колыбели, в которой спала крошечная
новорожденная девочка. Он улыбнулся и взял ребенка из постели. Тот
даже не проснулся. Надел ожерелье на шею малышки и
усмехнулся.
- Пусть оно хранит тебя, - шепнул он, - habeatvobis.
Щелкнул пальцами. И не стало в комнате ни девочки, ни ожерелья.
1165 год. Аббатство
Вайссенкройц.
Брат Ансельм, глядя на яркое солнце, зажмурился и потянулся. Утро
было добрым, слава Господу, Создателю нашему. Впрочем, утро,
начавшееся с кружки шабли, не может быть плохим, и Создатель тут ни
при чем. Брат Ансельм воровато оглянулся – не услышал ли кто
крамолы, мелькнувшей в его мыслях. И решил, что нынче пить не
будет, а вместо того прочтет Pater noster сто раз. Дабы не
забываться. Впрочем, пятидесяти будет довольно.
