Танец Марионеток.
Сумрак сгущался над долиной, когда потрепанный универсал, груженный домашним скарбом, въехал на территорию старого поместья. За рулём сидел Джордж, мужчина средних лет с усталым взглядом и впалыми щеками, словно высеченными временем из серого камня. Рядом с ним, на переднем сиденье, с тревогой вглядывалась в надвигающиеся сумерки Оливия, его жена, женщина с мягкими чертами лица, но с читаемой в глазах решимостью. На заднем сиденье, среди вороха плюшевых игрушек и картонных коробок, восьмилетний Гарольд, их сын, с любопытством разглядывал мрачные деревья, обступившие дорогу, словно стражи, охраняющие мрачную тайну.
“Добро пожаловать в наш новый дом”, – пробормотал Джордж, скорее себе, чем кому-либо. Его голос звучал глухо и неуверенно, словно он и сам не верил в то, что говорил.
Оливия крепче сжала его руку, пытаясь вселить в него уверенность. “Всё будет хорошо, Джордж. Мы начнем всё с чистого листа. Этот дом – наш шанс на новую жизнь”.
Но эти слова звучали натянуто, как фальшивая нота в траурной мелодии. Все трое знали, что переезд в этот забытый богом особняк – не просто смена места жительства, а отчаянная попытка убежать от прошлого, от боли и потерь, которые преследовали их словно неумолимая тень.
Поместье унаследованное Джорджем от дальней родственницы, пользовалось дурной славой. Местные жители обходили его стороной, перешептываясь о призраках, несчастных случаях и проклятии, тяготеющем над этим местом. Но для Джорджа и Оливии это был единственный шанс. Они были на грани разорения, их жизнь катилась в пропасть, и им нужен был новый старт, пусть даже в этом зловещем, забытом месте.
Универсал, тяжело вздыхая, преодолел последние метры пути и остановился перед массивными коваными воротами, увитыми плющом. Ворота были распахнуты настежь, словно приглашая их войти в этот мир тьмы и запустения.
Джордж вышел из машины и с трудом открыл одну из створок ворот. Петли заскрипели жалобно и протяжно, словно протестуя против их вторжения.
Оливия вышла из машины и огляделась. Особняк предстал перед ними во всей своей мрачной красе. Огромное, трехэтажное здание, построенное в готическом стиле, возвышалось над ними, словно мрачный исполин. Стены, сложенные из серого камня, были покрыты мхом и лишайниками. Высокие стрельчатые окна зияли черными провалами, словно пустые глазницы. Крыша, обвалившаяся в нескольких местах, придавала зданию вид старого, больного зверя, доживающего свои последние дни.
Гарольд вылез из машины и встал рядом с матерью. Он с любопытством разглядывал особняк, не проявляя ни малейшего страха. “Здесь жутковато, но интересно”, – сказал он, сжимая в руке своего любимого плюшевого мишку.
Оливия улыбнулась ему и обняла его за плечи. “Всё будет хорошо, милый. Мы сделаем этот дом уютным и счастливым местом”.
Джордж, закончив открывать ворота, вернулся к машине и сел за руль. “Поехали”, – сказал он, заводя двигатель.
Универсал медленно поехал по длинной, заросшей травой подъездной дорожке, направляясь к особняку.
Внутри особняка царила сырость и холод. Пыль толстым слоем покрывала мебель и полы, создавая ощущение, что здесь никто не жил уже много лет.
Джордж, Оливия и Гарольд принялись за уборку, пытаясь хоть как-то привести дом в порядок. Они открывали окна, проветривая комнаты, выметали пыль и грязь, распаковывали вещи.
День прошел в трудах, но к вечеру они смогли сделать пригодными для жилья несколько комнат на первом этаже. Они развели огонь в камине, создавая подобие уюта в огромном, холодном зале.
Гарольд, уставший от уборки, бродил по дому, исследуя его закоулки. Он открывал двери, заглядывал в комнаты, разглядывал старинные картины и предметы мебели.
