Глава 1 Где некий господин прибывает на Дикий запад дабы решить
одну крайне щекотливую проблему
Клиент мне сразу не понравился. Вот
бывает такое, что только глянешь на человека и всем нутром своим
понимаешь – ничего-то, кроме неприятностей, ждать от него не стоит.
А главное, и сам он об этом знает, а потому поглядывает свысока,
снисходительно этак, понимая, что деваться нам от него некуда.
Что поделаешь, дела в конторе шли не
сказать, чтобы хорошо.
Если сказать, то хорошо-то они не
шли никогда, что не мешало Эдди надеяться, что вот однажды случится
чудо и про нас узнают. Нет, местные-то знали. Да и как не узнать,
когда городок наш столь мал, что знали тут всё и про всех, а уж про
«Контору частного сыска и решения ваших проблем» и подавно.
Название придумал Эдди.
И все прочее тоже.
Он же, облачившись в приличный
сюртук, ныне хмуро разглядывал визитера. Первого, почитай, за
месяц. А визитер, стало быть, пялился на Эдди. Оно-то верно, братец
мой единокровный в сюртуке гляделся весьма даже представительно.
Еще и морда, битая Биллом Клином, которого братец давече все-таки
взял, уже отошла. Почти. Левый глаз так и вовсе приоткрылся уже, а
что синева вокруг, так она, как матушка изволила выражаться в
хорошие дни, весьма даже гармонировала с цветом сюртука.
- Чего изволите? – хмуро
поинтересовался Эдди и сплюнул.
В плевательницу.
Медную.
Её он, помнится, в том году принял в
зачет одного долга, ибо больше брать с Макфи было нечего.
Плевательница была большою и солидной, и на людей незнакомых
впечатление производила изрядное.
Клиент… потенциальный клиент,
вздрогнул.
А то… Билли, чтоб ему веревка
занозистая попалась, братца моего отделал славно. И зуб выбил. Эдди
его уже выбивали, конечно, так что отрастет, куда он денется, да
только пока вид был… внушающим.
Да.
В общем, клиент вздрогнул и на меня
посмотрел.
А я что? Я улыбнулась. Матушка еще
сказывала, что если улыбаться людям, то они будут добрее. Правда,
может, где-то там оно на востоке так и было, что одной улыбки
хватало, а тут, на Западе, с револьвером оно всяко надежнее.
Я и положила руку на свой
«Кольт».
На всякий случай.
А то ведь человек в городе явно
новый. У них всякая придурь в голове случается, некоторые вон и
ухаживать пытались. Один даже в окно полез как-то. С цветами. Потом
на суде лаялся, что намерения у него были исключительно добрые, он
бы даже женился потом, и что, стало быть, зря Эдди ему эти цветы в
одно место засунул…
Но то история старая, ей лет десять
уже.
После неё-то братец и перестал
ругаться, что я сплю с револьвером под подушкой. Даже новый
подарил. Под вторую подушку. А что… места у нас дикие.
- Добрый день, - гость стянул с
головы котелок и поклонился.
Я кивнула.
Эдди снова сплюнул и языком дыру
потрогал. Поморщился. Стало быть, зуб выбит не до конца, а
значится, предстоит, как это говаривала матушка, визит к добрейшему
мастеру Брину, который в городе был за брадобрея, цирюльника и еще
зубы дергал.
За это его и недолюбливали.
А может, за на редкость поганый
характер.
- Верно ли я понял, что вы – мистер
Элайя? – и снова на братца уставился. А главное глядит, не мигает.
И братец тоже. Правда, ему не мигать сложнее, глаз-то, пусть и
открылся, все одно слезится.
Эдди кивнул.
- Мне вас настоятельно
рекомендовали, как… человека, - тут уж гость запнулся, ибо
человеком Эдди был едва ли на четверть. Но ничего, спустил, кивнул
подбадривающе даже. И этот, в сизом костюмчике, который явно на
заказ шитый и не криворуким Клюпеном-младшим, продолжил. – Как
человека, способного решить любую проблему, даже весьма
щекотливую.
- Ага, - сказал Эдди довольно.
И оскалился уже во весь рот.
Я глянула на него с немалой
укоризной: маменька, помнится, крепко его пеняла за эту вот улыбку,
с которой становились видны и длинные, с палец, клыки, и резцы
подточенные, и прочие зубы. Учила она его, учила, да без толку.
