Он снова падал.
Корабль входил в атмосферу слишком круто, обшивка раскалялась до алого свечения, а системы отказывали одна за другой. Мониторы заполнились красными индикаторами и предупреждениями. Он чувствовал, как вибрация проникает через кресло пилота прямо в кости, заставляя зубы стучать. Справа от него второй пилот что-то кричал, но слова тонули в реве перегруженных двигателей. Потом наступила тишина – внезапная и пугающая, как вакуум. И только голос напарника прорезался сквозь эту тишину: «Что ты наделал, Алекс? Что же ты наделал?»
Алексей Нович проснулся резко, как будто его выдернули из воды. Сердце колотилось где-то в горле, серая футболка промокла от пота. Он сел на узкой стандартной койке жилого модуля космопорта Марса и уткнулся лицом в ладони. Три года прошло, но кошмар всё не отступал. Ничего не менялось: та же боль, та же вина, тот же ужас осознания непоправимости произошедшего.
Он медленно выдохнул, заставляя сердцебиение успокоиться, и взглянул на индикатор времени. 5:28 по стандартному марсианскому. Рано, но возвращаться ко сну не имело смысла. В 7:00 начинался брифинг, и лучше прийти собранным и подготовленным.
Комната была типовой, как и во всех транзитных комплексах колоний: минималистичная обстановка, всё функционально и практично. Потолок мягко светился, имитируя рассвет – одна из немногих поблажек психологическому комфорту в космических поселениях. За поляризованным окном темнел красноватый марсианский пейзаж, изредка подсвечиваемый огнями периметра.
Алексей поднялся, активировал кофейный модуль на стене и прошёл в санитарный отсек. Холодная вода, ударив в лицо, окончательно прогнала остатки сна. Зеркало отразило знакомое лицо: жёсткие черты, преждевременно поседевшие волосы, пронзительные серые глаза и шрам через левую бровь. Первая аварийная посадка на Ио, спутнике Юпитера – ещё в те времена, когда он был военным пилотом, и ошибки не стоили человеческих жизней.
Он прикоснулся к шраму и вдруг почувствовал нервное предвкушение. Сегодняшний брифинг не был обычной формальностью – его вызвали в Главный исследовательский центр корпорации «Хронос» для участия в программе, окутанной завесой секретности. Всё, что он знал: требовался опытный пилот с военным прошлым и высоким уровнем психологической устойчивости. И он подходил идеально – особенно после того, как три года назад его карьера военного пилота оборвалась инцидентом, изменившим всё.
Алексей тщательно побрился, оделся в тёмно-синюю форму гражданского космофлота и, захватив свой планшет, направился в общую столовую. В такой ранний час она была почти пуста – лишь несколько техников готовились к утренней смене, да пара научных сотрудников углубились в дискуссию над какими-то расчётами.
Он занял отдельный столик в углу, заказал стандартный завтрак и открыл свой планшет. Данные о назначении были скудными. «Проект Кассандра», экспериментальный корабль «Эхо-1», расчётная продолжительность экспедиции – четыре месяца. Пункт назначения: научная станция «Теснера» на орбите Титана. Алексей нахмурился. Титан – это далеко, почти максимальный радиус для регулярного сообщения. Что там могло понадобиться корпорации «Хронос»? И почему требуется именно его опыт?
Завтрак был подан – питательная смесь с повышенным содержанием белка и углеводов, синтетический кофе. Всё калорийно и функционально, как и полагается в космических поселениях, где каждая молекула пищи проходит строгий контроль. Вкусовые качества были вторичны – оптимизированное топливо для человеческого организма.
Столовая постепенно наполнялась, и Алексей ускорил приём пищи. Он не любил толпу и предпочитал избегать необязательных социальных контактов. Некоторые коллеги считали его высокомерным, другие – просто замкнутым. Правда была в том, что после инцидента он сознательно дистанцировался от людей. Когда твоя ошибка уже стоила чьей-то жизни, не хочется рисковать близостью снова.
