Глава 1. Алое предупреждение
Белая бумага обжигала пальцы. Не физическим жаром, а ледяным пламенем унижения. Конверт был тяжелым, дорогим, с тиснением, по которому так и хотелось провести ногтем, оставив безобразную царапину на безупречной глади. Светлана уже неделю носила его с собой: из сумки на кухонный стол, со стола на комод. Как заговорщик, прячущий улику. Но уликой была она сама, а преступление – её жизнь, которую сводная сестра снова, уже в который раз, выставила на посмешище.
Приглашение на свадьбу. Лизы и Артема. «Свадьбу века», как скромно сообщала изящная каллиграфия. В самом низу, словно забытая, но на самом деле тщательно выверенным шрифтом поменьше, значилось её имя: «Светлана Иванова». Не «сестра», не «родная». Просто имя и фамилия, будто она была дальней знакомой, которую позвали из вежливости.
Она швырнула конверт на стол, где он приземлился в лужу от пролитого кофе. Символично. Её дешевый растворимый кофе пачкал белизну вылизанного праздника. Горькая ухмылка исказила её губы. «Построй карьеру на моих идеях, укради моё будущее, а затем пришли приглашение, чтобы я могла лично убедиться в твоём триумфе. Браво, Лиза. Браво».
Комната, маленькая съемная квартирка-студия, вдруг показалась ей клеткой. Мольберт в углу с незаконченной картиной – абстракцией в багровых и свинцовых тонах – выглядел немым укором. Краски, кисти, пахнущие скипидаром и тщетными надеждами. Здесь, в этом мире, пахло правдой. А там, за пределами этого конверта, – мишурой, ложью и духами «Шанель», которые Лиза щедро лила на себя, будто пытаясь скрыть вонь предательства.
Она подошла к окну. За ним моросил противный осенний дождь, превращавший Москву в размытое полотно. Таким же размытым и невнятным было её будущее. Пять лет. Целых пять лет прошло с того дня, когда Лиза, рыдая, пришла к ней с мольбой: «Света, у меня провал на защите диплома! Твой проект… он такой гениальный! Дай мне его, я только чертежи возьму, я всё переделаю! Спаси меня!»
Светлана, дура, поверила. Дала. А через месяц Лиза бойко докладывала об «инновационной концепции арт-пространства» на глазах у восхищенных преподавателей и, что важнее, представителей крупной дизайнерской фирмы. Её проект. Её детище. Её кровь и пот, вылитые в эскизах и макетах, стали трамплином для карьеры сводной сестры. Светлана осталась с ничего не значащим дипломом и трещиной в душе, которую с каждым годом Лиза лишь расширяла – нечаянно-намеренными упоминаниями о своих успехах, снисходительными советами «найти себя» и вечной ролью бедной, неустроенной родственницы в глазах их общей матери.
Мама… Светлана сглотнула комок в горле. «Ну что ты дуешься, дочка? Лиза просто умнее распорядилась своими талантами. Ты должна радоваться за сестру!» Радоваться. Как замечательно.
Звонок телефона вырвал её из мрачных раздумий. На экране – имя арт-дилера, с которым она несколько месяцев пыталась договориться о скромной выставке. Сердце екнуло, на мгновение забыв о Лизиной свадьбе.
– Алло, Виктор Петрович?
– Светлана, здравствуйте. Слушайте, насчёт вашей выставки… – Он закашлялся. – Видите ли, обстоятельства изменились. Галерея переходит на коммерческие рельсы, нам нужны имена, которые продаются. Ваша абстракция… она слишком сложна для широкой публики. Извините.
Он бросил трубку, даже не дождавшись ответа. Светлана медленно опустила телефон. Слишком сложна. Имена, которые продаются. Мир, казалось, ополчился на неё в один день. Сначала приглашение, теперь это. Она стояла посреди комнаты, чувствуя, как пол уходит из-под ног. Одиночество накатывало тяжелой, липкой волной. Она была никому не нужна. Никчемная художница с разбитым сердцем и пустым кошельком.
