Ирландия, конец XIX века
– Выходи за меня, Марс! – на ходу крикнул Джеймс, спрыгивая с
лошади. – Клянусь, тогда тебе больше не придется слушать вредную
старуху!
Я резко натянула поводья, осаживая кобылу, и соскочила на землю.
Пышная юбка путалась в ногах и мешала двигаться с привычной
легкостью, пока я бежала вслед за кузеном к нашему дубу. Сегодня
няне Моррисон все-таки удалось одеть меня подобающе: любимое
платье, подходящее для верховой езды и прогулок на природе, было
отправлено в стирку. Вместо него рядом с кроватью поджидал светлый,
украшенный слоями кружева, монстр.
Взобраться в нем на лошадь оказалось не так просто, но я
справилась. Фамильное упрямство клана О'Коннор снова сыграло
хорошую службу.
Пользуясь преимуществом в виде отсутствия тяжелых оборок и рюш,
Джеймс первым достиг приза в гонке: места, где вздымающиеся из-под
земли корни дуба образовывали удобную для сиденья поверхность с
подставками для рук по бокам. Он занял «трон» и приосанился,
направляя взгляд на свои «владения».
– Подвинься. «Наследнице знатного ирландского рода не подобает
сидеть на голой земле»! – дребезжащим голосом передразнила я няньку
и пихнула друга ногой.
Раньше он мог пихнуть меня в ответ – когда-то мы устраивали
настоящие потасовки из-за лакомого кусочка дерева – но сегодня
двоюродный брат свалился в траву и покорно откатился в сторону. Я
уселась на его место. Так-то!
Дуб стоял на вершине холма – одинокий и величественный страж на
самой границе земель моего отца. Отсюда открывался чудесный вид на
раскинувшиеся поодаль поля, освещенные последними, закатными лучами
солнца. А в центре этой идиллической картинки лежал Ньюбридж, наше
имение –огромный дом с конюшнями и хозяйственными постройками
казался отсюда далеким, сказочным королевством.
– А тебе идет это платье, – Джеймс вынырнул из изумрудной поросли и
сел у моих ног. – Может, старуха в чем-то и права...
– Брось.
– Выходи за меня, Марс, – снова сказал он. Потом извлек неизвестно
откуда цветок и заправил мне за ухо.
Он и я – всего лишь два подростка, спрятанные подальше от высшего
света, окруженные толпой слуг, погруженные друг в друга настолько,
насколько позволяется нормами приличия и правилами этикета.
Столько, сколько себя помню, рядом со мной всегда был Джеймс. И все
это время он периодически звал меня замуж.
Я в ответ фыркнула, давно перестав воспринимать предложения руки и
сердца всерьез. Обычно этого было достаточно, чтобы завязать с
дурацкой темой, но сегодня двоюродный брат был настроен на
удивление решительно.
Упрямство клана О'Брайан – моих кровных родственников по
материнской линии – сравнимо с упрямством О'Конноров.
– Марсель! – он назвал меня ненавистным полным именем, и это стало
последней каплей.
– Перестань, Джеймс, – я скомкала белый, роняющий лепестки, бутон и
выбросила его. – Это совершенно невозможно!
– Но почему?!
Я глубоко вздохнула, надеясь вернуть стремительно исчезающее
спокойствие. Неужели он действительно считает, что я смогла бы
связать с ним свою судьбу? Это даже не смешно!
Нужно пресечь такие мысли, задушить его надежду здесь и сейчас.
Лучше сделать это сразу, пока он не успел накрепко увязнуть в
иллюзиях и самообмане.
– Ты знаешь, что мой отец никогда не согласится на такой брак. У
твоей семьи нет ни гроша за душой.
– С каких пор ты стала слушаться старших, Марс?
В голосе Джеймса проскользнули угрожающие нотки. Юноша подобрался,
напряженно глядя мне в глаза. И в этот момент я, возможно, впервые
заметила, как кузен повзрослел.
Он уже не тот угловатый мальчишка, каким я привыкла его считать.
Остались позади нескладная фигура и голос, совершающий перепады от
звонкого детского тенора до хрипловатого баса. Перемены входили в
силу постепенно, чтобы именно сейчас проявиться в полную
силу.
